в избе холодно, она хоть бы подушкой догадалась заткнуть. А? Только про меня ничего не говори; скажи – так заехал, мимо ехал по работе. Может, она еще и ничего?
Николай, задумавшись, побарабанил по столу.
– Вот эту… бумажку ей передай. – Матвей крутил в руках свернутый треугольником листок.
– Хорошо, давай. Я съезжу. – Николай уже взялся за листок, но Матвей вдруг махнул с досадой.
– Нет, бог с ним, с письмом. Тебе ж нельзя выказывать, где я есть. Ты уж просто узнай: как там она, как дом. И все.
– Ладно, все узнаю.
Матвей вышел следом за Николаем. Стоя на крыльце, глядя на уходящего в темноту Николая, негромко окликнул:
– Коль!
– А?
– Ты мне дела какие-нибудь дай? Если чего надо по дому – ты скажи.
– Да ничего не надо. Отдыхай. – И хлопнул калиткой.
Матвей постоял, слушая, как где-то вдалеке прогудела машина, как в хлеву у соседей в ответ на звякнувшую дужку подойника нетерпеливо замычала корова. Вздохнул и пошел в дом.
Наталья уже встала, затопила печку.
– Доброе утро, дядь Матвей.
– Здравствуй, Наташ.
– Завтракать давайте.
– Да… я уж с Николаем позавтракал. – Он стоял у двери, мял в руке письмо.
– Как там тетя Варя – ничего?
– Ничего. – Матвей похрустел щетиной на щеке. – Все вроде по-старому.
– Были ваши-то? – Наталья поставила на плиту сковородку. Матвей отошел от двери, сел на табуретку рядом.
– Наши? Да… А вообще-то, давно уж чего-то не было, как капусту резать приезжали.
– О-о! Вы уже капусту порезали?
– Да. Недели с три. В этом году, видишь, рано захолодало.
Пока Наталья выходила дать поросятам, на плите шкворчала яичница. Вернувшись, сняла сковородку, поставила на стол.
– Садись, дядь Матвей.
– Но он торопливо ответил, отвернулся даже.
– Нет-нет, я уже… Ты завтракай, а на меня не гляди.
– Наталья вышла из-за занавески одетая, погляделась в зеркало, поправила волосы.
– Дядь Матвей, у вас какие-то дела здесь?
– Да я… По пенсии вот надо…
– Пенсия? Так у меня в собесе знакомая работает. Я с ней поговорю.
– Нет, нет, не надо! Я лучше потом сам схожу, мне в магазин еще надо, пару ведер купить или бачок для воды.
– А… ну смотрите, если что нужно.
Когда за Натальей закрылась дверь, Матвей, поморщившись, выругался:
– Вот твою мать-то… Как вор… на чужих санях кататься-то…
И, глядя в окно на уходившую Наталью, длинно выдохнул:
– Э-э-эх…
Рабочий день подходил к концу. Николай оформил в конторе путевки, вышел во двор. У его машины стояла Наталья.
– Ты что?
– Коль, чего там у дяди Матвея с тетей Варей?
– Да ничего. Спроси у него сама, если интересно.
– Ничего он мне не скажет, только, я вижу, у них что-то не то. Поругались?
– Ну поругались.
– И он ушел. Да?
– Николай хмыкнул, взялся протирать лобовое стекло. Наталья остановила его, глядя