Владимир Колычев

Лагерный пахан


Скачать книгу

жалуют арестантов, закрытых по чужой вине. За лохов таких «пассажиров» держат. На том и сыграл…

      – Лучше в стройбат, чем чужая чалма.

      – Дело говорит, – кивнул рахитно-лопоухий.

      Голос его звучал на удивление сильно и густо.

      Трофим облегченно вздохнул. Можно сказать, отмазался… Только дуболомы вроде Севчика считают, что в зоне ум не нужен, если есть сила. Тупая морда никогда высоко не поднимется, какой бы здоровенной она ни была. Чтобы стать авторитетом, нужно уметь держать не только удар, но и базар. Глупая голова с мощными мышцами сможет постоять за себя, но разрулить ситуацию за всех никогда не сумеет. Масло в голове нужно иметь, чтобы за словом в карман не лезть…

      – А в Слободе кого знаешь? – спросил земляк.

      – Э-э… Ты извини меня, брат, не видел я тебя раньше… – не заискивающе, но и не буром спросил он. – Ты бы назвался, я бы сказал…

      – Рубач я… Если ты из Слободки, должен знать…

      Трофим облегченно вздохнул.

      – Ну а то… Ты с Кимом и Мослом тусовался… Вас еще мусора повязать пробовали, так вы им перцу всыпали… Я тогда совсем мелким был, только слышал, а не видел…

      Давно это было, лет шесть или семь назад. Блатная малина, дым коромыслом, и вдруг менты. Братва в дупель, говорили, пьяная была, а менты дубовые, потому и на рожон полезли. Стрельбы и поножовщины не было, но мусорам, говорили, конкретно досталось.

      – Но ведь слышал же, – самодовольно улыбнулся Рубач.

      Приятно было осознавать, что братва услышала отзвук его хоть и былой, но славы.

      – Громко звучало, потому и слышал.

      Но на этом разговор не закончился.

      – Еще кого знаешь? С кем на крытом был, с кем на зоне чалился?

      Трофим выдал целый список имен, некоторые из них имели довольно веское значение в воровской среде.

      – Это хорошо, что ты в теме, – взял слово Витой. – А к нам за что зачалился, так и не сказал. Что менты шьют?

      – Сто вторую…

      Трофим немного слукавил. Ему предъявили обвинение в нанесении тяжких телесных и незаконное применение оружия. Но и сто вторая статья в его деле тоже присутствовала, хоть и косвенно.

      – Замокрил кого-то? – спросил Рубач.

      – Нет, покушение на убийство…

      – Ты в отказе или как?

      Вопрос этот был задан неспроста. Если вина Трофима не доказана, Рубач не смел вникать в его дело. Но если все ясно, он мог спросить, хотя и в этом случае совсем не обязательно было ему отвечать. Но Трофим ответил:

      – Да нет, менты накрепко все сшили, в сознанке я… Фофан один в кабаке наехал, ну, я шмальнул из волыны…

      – Из волыны?

      – Ну да… Я человек серьезный, и делюги серьезные, потому и волына нужна…

      – Ты что, гопник?

      – Нет, хаты выставляли, сладкие фраера там…

      – А волына откуда?

      – Ну, это мое дело.

      – Твое так твое…. Ты мне вот что скажи, а на Линейной куражного сделали – твоя работа? Недели три назад…

      Трофим понял, о чем разговор. Именно там и убили они с Петрухой цеховика… Но признаваться в этом он не стал. И многозначительно поджал