чтобы сразу же не ответить какой-нибудь резкостью, я прочла: «Привет, Саша! Сегодня на работе я написал ещё два песенных текста. Посмотри, я отправил их тебе по электронке».
Грубить я не стала. В конце концов, человек не был виноват в том, что до него меня потревожили другие. Обречённо вздохнув и проверив почту, я вступила в беседу.
Завершив её в рекордно короткий срок, я отключила интернет, телефон, открыла редактор и принялась лихорадочно строчить:
«Это был мужчина тридцати шести – сорока лет, высокий, атлетически сложённый. Чёрные волосы его, заплетенные в косу, спускались почти до пояса. Когда обладатель столь колоритной внешности аранжировал свои авторские песни, приспела пора задуматься о сольном концерте….»
– Аа, – схватившись за голову, завопила я.
И, в сердцах уничтожая написанное, едва не увела компьютер в режим ожидания.
Посидев с чашкой чая и придя в себя, я решила, что не всё потеряно, и одну главу я сегодня добью. Но человек предполагает, бог располагает, и через десять минут в дверь позвонили. Увидев, кто стоит на пороге, я впала в ступор, проведя в таком состоянии оставшуюся часть дня.
Несколько часов продолжалось моно-переливание из пустого в порожнее, а я, с пасмурным видом кивая и согласно мыча, кидала в чашку один чайный пакетик за другим. Вскоре мой мозг почувствовал себя выгребной ямой, куда беспрерывно сливалась информация о тонкостях человеческих отношений на пищевом производстве, и в голове у меня не осталось ни единой мысли, связанной с творчеством.
Проводив гостью, я поплелась к компьютеру, экран которого давно погас, и сделала ещё одну попытку продолжить работу. В результате всех стараний из-под моего «пера» вышло следующее:
«В глазах удивительно глубокого синего цвета светились ум и решимость никогда не мыть контейнеры холодной водой. Твёрдо сжатый, но не жёсткий рот и выдающийся вперёд подбородок говорили о недюжинной силе воли и упрямстве, и эти качества помогали герою находиться на рабочем месте до ночи, очищая оставшиеся овощи. Тело обвивал чёрный шёлковый плащ, скрывающий вполне современное того же немаркого цвета платье, за которое мужчина не раз получал выговоры от начальства, требующего, чтобы работники цеха переодевались в спецодежду».
Придя в отчаяние, я отправила электронного друга отдыхать и, дотащившись до кровати, уснула, а в ночных кошмарах передо мной летали микрофоны, исподтишка бьющие меня по голове, бросались под ноги контейнеры для овощей, шкафчики для одежды распластывали по стене, и происходило всё это под шумную музыкальную какофонию.
С того страшного дня прошло два года. Друзья и знакомые узнали, чем я занимаюсь в свободные от основной работы часы, и я была бы рада сказать, что всё изменилось, и они, осознав, что творчество – это трудовая повинность без выходных и перерывов на обед, стали с уважением относиться к моему времени.
Но, увы, мне удалось закончить злосчастный роман, написать ещё четыре и в виде бонуса выдать на-гора десятка