то, что принадлежит вам по праву. Прямо сейчас! – провозгласил Рама, хлопнул по плечу ошарашенного Сугриву и поднял меч под дружный крик обезьяньего войска.
Словно смерч, ворвались обезьяны в свой город. Горе было тем из предателей, кто вставал у них на пути.
Сугрива взошел на трон и горячо благодарил Раму, который так и не сказал ему, что в котле той ночью варилась самая обычная похлёбка из дикой утки.
– Ты соврал им, – шепнул Лакшман брату.
– Ошибаешься. Я сказал им правду, – ответил брат.
– Мне предстоит жестокий бой с армией похитителя моей жены, – сказал царю обезьян Рама, – я бы не возражал, если бы ты помог мне с войском.
Благодарный Сугрива приложил лапу к груди:
– Друг – это тот, кто входит в твою дверь тогда, когда все остальные из нее вышли. Я твой друг и должник, Рама. Мои воины с радостью встанут под твои знамёна!
Рама и обезьянье войско вскоре подошли ко владению царя демонов – острову Ланка. Они построили огромный мост из поваленных деревьев, и сам бог вод Варуна помогал наладить переправу.
Армия ракшасов Раваны встретила героев на подступах к столице. Грянувшая битва потрясла Землю. Пока обезьяны сражались с демонами, Лакшман схлестнулся в поединке с братом царя демонов – черным великаном. К исходу дня великан ранил отравленной саблей Лакшмана в плечо. Рама вытащил еще живого брата с поля сражения, но все лекари только качали головами – рана была смертельной.
Лишь один, самый старый, полуслепой врач сказал, что там, где сходятся небо и земля, на горном пике Гималаев, растет трава, что может спасти Лакшмана. Но собрать ее нужно до заката, добавил лекарь и развел руками.
– Я принесу! – Сын ветра Хануман вскочил с места, расправил крылья и взлетел в облака.
Он прибыл на Гималаи до заката, но никак не мог найти нужную траву на вершине холма. Тогда он призвал помощь отца, увеличился в размерах и вырвал холм целиком. Хануман успел принести гору друзьям. Лекарь нашел нужный стебель, и Лакшман оказался спасен.
На следующий день он одолел черного великана, но и сам упал без сил. В бой вышел сам царь ракшасов, и никто не мог с ним тягаться, кроме Рамы.
Равана и Рама бились три дня и три ночи. Затупились мечи, сломались копья, кончились стрелы, устали мышцы в рукопашной. Никак не могут одолеть друг друга. Расползлись набраться сил перед последним, решающим боем.
– Я давно берег эту стрелу, Рама, – сказал Лакшман, когда брат собрался на битву, – время пришло. Это стрела силы самого бога Брахмы. Она всегда попадает в цель.
Шатаясь от усталости, Рама натянул лук с последней стрелой. Рассмеялся Раван в ответ, взвизгнула тетива, и пробила стрела Рамы каменный доспех царя демонов там, где билось черное сердце.
– Я неуязвим для богов! – взвыл Равана, хватаясь за грудь.
– Но не для людей, – сказал Рама.
И дрогнула армия ракшасов под натиском вдохновленных победой обезьян. Чудовища прыгали в воды моря, пенились волны, и кричала армия обезьян, приветствуя своего героя.
Рама выломал тяжелую