проговорил Майкл.
– Ну как, ты позвонил…
– Но если тебя уже нет дома, если ты уже у Шепеля со вчерашнего вечера! – начал свирепеть Майкл.
– Ну… В общем… Да и мать могла…
– Тётя Вера здесь живёт?
– Нет, приходит. Она в нашей старой… А сюда… Она же меня не любит. Брата посадили, и она…
Майкл встал и быстро вышел. Из комнаты, а затем и из квартиры. И дверью хлопнул. Он пешком пошёл вниз, чтобы было время решить, говорить ли Чису о том, что Колобок всё ещё дома. Врать Чису опасно для жизни, чревато, и очень. Заложить Колобка?
Майкл уже был у машины, а решения всё не было.
– Почему долго? Где тебя черти носят? – напустился на него Чис, выцеживая слова сквозь зубы и сверкая глазами.
И Майкл принял решение.
– У соседей пытался выяснить, когда его в последний раз видели, – ответил он.
– И что?
– Не видели, говорят.
Мозгун лежал на кровати и вполглаза наблюдал за Наткой. Она взялась навести в комнате порядок и теперь носилась по всей квартире то с немыслимой расцветки тряпкой в руках, то с расколотым совком и крайне возрастным веником. Пробегая мимо Мозгуна, она всякий раз бросала на него горделивые взгляды, которые пыталась маскировать под обычные обыкновенной приветливой улыбкой.
Мозгун повёл взглядом вокруг и подумал, что если даже пригласить профессиональных уборщиков, окружающее пространство не особенно изменится. Ремонт необходимо сделать. Ободрать всё до бетонных плит… Мозгун встретился глазами с взглядом молодо и нахально рассматривающей его с вылинявшего постера на стене блондинки из группы «АББА» и тотчас же отказался от каких-либо размышлений на тему ремонта. Не стоит тут ничего трогать. Тут всё сто лет назад разложено, развешено, приклеено, прибито и присобачено. И покрылось пылью и паутиной.
– Подожди! – остановил Мозгун Натку, взобравшуюся на приставленную к шкафу табуретку. – Ты собралась вытирать пыль с этого глобуса, этих рулонов и грузовичка?
– Да. А что?
– А почему не выбросишь?
Натка изумлённо округлила глаза.
– Выбросить настоящий самосвал, которым играл мой сын? Тонны песка же!.. – Натка спустилась с табуретки и растерянно присела рядом с Мозгуном. – Я же его любила. И люблю. Совсем ему времени не уделяла. Очень мало.
– Где он?
– У родителей в Красногорске, – с грустью вздохнула любящая мать.
– Почему?
– А нечего! – воскликнула Натка и жизнерадостно улыбнулась. А в глазах блеснули слёзы. – Тряпку сполоснуть!
Натка вскочила и выбежала из комнаты. И из кухни послышались приглушённые рыдания. Мозгун попытался осмыслить происшедшее и подумать…
Но не вышло ничего. Он даже не смог сформулировать то, что его только что некоторым образом тронуло и едва ли не взволновало. Просто завертелись в голове картины из собственного детства, когда у него были друзья и девчонка, смеявшаяся над ним с расстояния тридцати – сорока метров. Именно такой была ширина реки, на берегу которой и появлялась