ловно) мышление, о котором ничего неизвестно на самом деле. Поэтому для работы с присутствующим, с широким присутствующим, для реализации присутствия, для остановки до-мышления, для использования в присутствии «квантового мышления» приходится использовать какое-то «выделенное мышление», и таковым выделением является все явленное мышление в языке и весь язык в целом как некая мгновенно застывающая форма условного до-мышления.
Любое явленное мышление, выделенное мышление1 через язык всегда взаимодействует с тем «квантовым мышлением», с тем, что до него. Можно себе представить, что язык-мышление – это остывший-остывающий воск, а до-мышление – это расплавленный, сверхтвердый воск, и между ними есть некая точка перехода, и дух2 в таком смысле – это некий холодный огонь, который постоянно плавит или охлаждает эти две взаимодействующие субстанции. Возбуждаясь, дух-энергия подключается к до-мышлению, возникает процесс холодного горения, дух что-то выжигает из той сверхтвердой субстанции, а затем после переплавки такое остывает в виде уже явленного мышления, явленного мышлением, мыслительных конструкциях. При этом все такое или «акты плавки» проходят вне явленного языка-мышления, поэтому они непонятны, не явлены…, но присутствуют как мгновенно-остывающие гипотезы. При этом явленные конструкты не подлежат обратной переплавке в обычном значении. Поэтому философия всегда обречена использовать обычный язык необычным образом, пытаясь «вскрыть» до-мышление, но почему-то всегда такие попытки – это «удар рыбы об лед». И широкое взаимодействие в присутствующем и соприсутствующем – оно все же шире…
И сооруженный застывший после-акта-духа-конструкт, как вырваность куска из до-мышлений – это уже нечто необратимое, и любой такой кусок, например, «гносеологическая теория Канта» – это нечто уже вырванное и необратимо застывшее, но это не то, о чем такой конструкт хочет, но не может сказать. Также и любая явленная мысль, мысль «время», мысль-явленность-застывание, но обратно никак не преодолеть эту явленную мысль, то есть невозможно посмотреть откуда возникает эта мысль, из какого до-мышления она возникает, поэтому определения понятия «время», «точка»… – это всегда другие остывшие слова, но не то-до-мышление… И можно научиться понимать чужие конструкты, но такое не всегда позволит как-то свободно и глубоко взаимодействовать с до-мышлением3.
Так же и математика в целом – это нечто переплавленное-остывшее оттуда и другое также…
При этом всегда возникает вопрос, а почему кроме такого явленного мышления есть и это «присутствие тут», которое как-то напрямую связано с до-мышлением, но как? И они, возможно, как-то взаимодействуют? И это одно и то же? И почему до-мышление взаимодействует с присутствующим только через вот такое явленное мышление? И «явленному мышлению» ни присутствие, ни до-мышление не явлены по-другому, кроме как вот так, вот в такой «формальной форме», которая есть просто какая-то болтовня, абракадабра… То есть, например, «точка» – это тра-та-та, и потом еще тра-та-та и так до бесконечности тра-та-та…, но ничего более такого… «Сознание» – это тра-та-та… «Информация, число, цвет, бесконечность…» При этом все разговоры, что есть какие-то конкретности, – например, «голод» означает «реальное» ощущение и «реальную» необходимость в употреблении пищи и «автомобиль» означает конкретный предмет – это все тоже превращается в тра-та-та, то есть все это широкое происходящее будет вступать во взаимодействие с до-мышлением через вот эти «явленные остывающие формы», через «что-мышление», через «выделенное мышление».
Первое определение, гипотеза о возникновении
Можно начать «думать о чем-то», думать с помощью обычных слов, слов о чем-то видимом тут, тут… в уме4, но абстрагируясь от всего и концентрируясь на «каких-то мыслях о чем-то», о чем-то происходящем, взаимодействуя с таким происходящим, наблюдая за ним, работая с ним, воздействуя на него… Такие мысли «в итоге взаимодействия» могут становиться чем-то оформленным, чем-то определенным, чем-то выделенным в «отдельный объект мышления»5, в какой-то «способ мышления», в «формат мышления о чем-то происходящем», но уже в качестве выделенного мышления, условно абстрактного, какого-то сформированного мышления.
В последующем такое мышление может обрастать разным – какими-то знаковыми системами, каким-то структурами, такое мышление может быть разобрано на части, в нем может быть найдено что-то другое, какие-то важные неделимые единицы, в нем также могут быть определены какие-то связи внутри между тем, происходящим в нем.
Нельзя сказать, что выделенное мышление возникает случайно. Если говорить о какой-то практике мышления, например, о теоретической физике или о какой-то практике управленческого мышления, или о практике охоты на мамонта, то точно можно понять, что такое мышление не возникает на голом месте, и причиной его было какое-то стремление, стремление как-то взаимодействовать в происходящем и с происходящим. И если какое-то древнее «почему» – это сегодня загадка, то, в общем, это причина стремления быть как-то тут или не быть есть как какое-то