да и спокойна, никакое дуновение ветерка не могло потревожить её сон. Но на дне царила невидимая для людского взгляда жизнь, наполненная своими страстями и переживаниями. Выплывали мелкие рыбёшки, закопавшиеся на ночь в ил, и их тут же проглатывали крупные хищники, которые всю ночь не смыкали своих безвеких глаз в надежде набить желудок. Сейчас было лето, и реки с озёрами были полны рыбы. С глубины озера можно было увидеть, что небо постепенно голубело – начинался новый, полный забот и дел день.
Небольшое селение у подножия горы было молчаливо, только глухие стоны роженицы разрезали свежий утренний воздух. Там была всего одна улица, которую образовывали небольшие каменные дома. На краю деревни стояла огромная башня. На первый взгляд вся деревня была погружена в сон. Но храпела только мужская половина. Вчера они весь день охотились, добывая дичь для празднования по поводу рождения ребёнка вождя. Сам вождь, потомок великих воинов, изнемогая от усталости после вчерашней охоты, сидел в комнате, которую мы сейчас назвали бы гостиной, ожидая рождения наследника (надежда – великая сила). Вокруг него находились старейшины племени, составляющие Совет. Их души жаждали появления мальчика – наследника власти над этим варварским племенем. Беременность была даром предков, это понимал в деревне каждый. Вождь Курт вот уже целых десять лет не оставлял попыток забрюхатить жену, но все его усилия казались тщетными. Наконец, жена забеременела. Сейчас лицо Курта было напряжённо угрюмым, но это лишь его внешность, душа же ликовала – наконец-то будет ребёнок, наконец-то кончатся бессонные ночи, когда наслаждение превращалось в работу.
Дыхание роженицы, без того быстрое, участилось, и, вдруг, детский крик пронзил окружающую местность и воздух, окутал всё вокруг, что даже птицы вспорхнули с деревьев. Казалось, что крику не будет конца, но вот он на секунду прекратился, чтобы зазвучать ещё громче. Но в унисон крику, произведённому новорождёнными голосовыми связками, зазвучали басистые голоса мужчин и старческие голоса старейшин.
Курт прыгал и орал, да-да, именно орал от радости. Он побежал в соседнюю комнату посмотреть на ребёнка и узнать его пол.
– Кто?! Кто?! – еле переводя дух, спрашивал у повитухи вождь.
– Мальчик… – ответила повитуха
– Мальчик!!! – возвестил на всю деревню громогласный рёв Курта. – Мальчик!!!
Его жена Дайта умиротворённо лежала, уставшая после родов, и прижимала к себе прекрасное розовое создание. Она протянула его отцу. Курт, не теряя времени, бережно взял сына и побежал на крышу дома. На улице собралась вся деревня: здоровые и больные, старые и молодые, женщины и дети.
– Наконец родился сын, мой сын! – ликовал вождь. – Это дар предков. Спасибо вам, о величайшие Аркол и Аскол. Сегодня мы устроим пиршество и принесём жертву духам. Мы не оставим рождение вождя без внимания! Пусть его имя будет Кагор! Все знают, что это означает «воин» на языке древних. И я уверен, Кагор не зачернит своего имени. Да здравствует Кагор!!! – заорал Курт и вытянул на руках наследника и, разговаривая с ним, показывал сыну все его будущие владения.
Кагор смотрел на всё ещё не понимающими серыми глазами.
– Да здравствует Кагор!!! – ревела толпа.
Старейшины, шепчась, одобряли имя новорождённого. И все существа планеты заметили, как улыбнулось солнце, гладя своими лучами будущего вождя. Так ознаменовалось начало новой жизни.
Глава II
Ребёнок безмятежно спал, инстинктивно посасывая прекрасную и набухшую от молока грудь матери. Дайта улыбалась, глядя на радостное по-детски лицо мужа. Косматый, с чёрной, как у льва, гривой, огромный, как медведь, атлетически сложенный вождь в битве одним своим видом заставлял стыть кровь в жилах противника. Но сейчас, смотря на часть самого себя, он был безгранично счастлив и мил. Курту казалось, что он так мог сидеть вечно, любуясь женой и сыном. Все распоряжения по поводу пира были давно отданы, гонцы посланы в дружественное братское племя, чтобы пригласить его на праздник. Сейчас даже землетрясение не смогло бы оторвать взгляд властелина от жены и ребёнка.
В то время как вождь безмятежно отдыхал в своей крепости, на дворе кипела работа. Женщины пекли хлеб в печах, варили в огромных котлах мясо, успевая при этом ещё и поболтать. Мужчины разделывали туши, ощипывали перья, потрошили рыбу и поддерживали огонь. Солнце быстро опускалось к западу, скоро закат. По мере наступления темноты росло настроение и предвкушение молодёжи.
Воздух, насыщенный запахами горячей еды, разразился громкими возгласами работающих в честь прибытия гостей из соседнего племени. Курт вышел пожать руку вождю.
– Мир тебе, Элин!
– Мир твоей полноценной семье, Курт! – сказал Элин.
Он был немного старше Курта, и его борода уже была с проседью, но могучим торсом он не отличался от своего собрата.
– Пойдём за стол, брат мой.
Они сели за стол. Дайта с Кагором слева от Курта, Элин – справа.
Все гости и хозяева уселись за огромные трапезники, которые ломились от яств, представленных здесь. Наступила гробовая тишина, только