с содержащимися там душевно больными и познакомил с остальным персоналом. Степану пришлось вспоминать органическую химию, прочитать литературу по ядам, наркотическим веществам, лекарственным препаратам, изучить строение мозга и системы кровообращения. Ведь ему предстояло научиться
влиять на людей извне, используя методики психоанализа и новые препараты, которые только предстояло разработать.
Прошло несколько лет, с тех пор как Степан попал сюда, несколько лет напряженной, но интересной работы. И он как Робинзон делал пометки в виде черточек на стене своего кабинета, рядом с рабочим столом, отмечая лунные циклы, ведь луна это то, не многое, что он мог видеть из окна под потолком кабинета. Сегодня должна была прийти Варенька, это тот человечек который скрашивал его серые будни, принося свет и тепло в его жизнь, разделяя его одиночество. Это не была любовь, Вареньки хорошо платили за каждую встречу, как сам Тутыгин, так и Антон Николаевич, который давал ей поручения разговорить Степана на ту или иную тему, выведать его настроения и мысли. Мысли и настроения у Степана последнее время были не на высоком уровне, он устал, озлобился, ему надоела серость и сырость этих тошных казематов. Степан хотел все бросить и уйти, покинуть эту комнату, эту больницу, эту страну. Ему приносили свежие газеты, из которых он мог видеть, что твориться вокруг, как мимо него проходит жизнь. Его письма к матери уже давно потеряли духовную связь, он абстрагировался от всего, что было с ним раньше. Он то и дело ловил себя на мысли, что стал черствым, железным и жестоким человеком, ведь то, что он делал со своими подопытными в целях науки, как ему казалось, было мерзким с точки зрения этики, морали и прочих человеческих ценностей. Варя возвращала его к жизни. Она была чуткая и нежная, заботливая и внимательная. Варя подолгу могла слушать его душевнее излияния, поддерживая его и жалея. Через нее он неофициально передавал записки на волю, конечно же не подозревая, что они не доходят до адресата в первоначальном виде. И матушка, скончавшаяся несколько лет назад продолжала писать ему ответы рукой ее поверенного. Мир в котором он жил как никогда был жесток и полон обмана. Бежать, бежать думал Степан вопреки данному слову Антону Николаевичу никогда не предпринимать таких попыток. На часах с золотой цепочкой, с выгравированными Фамилией и инициалами Тутыгина было без четверти девять вечера, и значит Варя должна была уходить. В эти минуты он чувствовал себя брошенным и не любил расставаний. Уходя она всегда целовала его в губы и шептала на ухо что любит и ждет очередной встречи. А он доставал из ящика стола царские деньги и клал ей в сумочку со словами спасибо.
Конечно же ему платили за его работу, платили щедро, но деньги для владельца преуспевающего торгового дома были не столь важны, как простые человеческие отношения, особенно в таких непростых условиях. Передав на волю очередную записку с подробным планом побега и распоряжением относительно него, Степан подозревал, что она может