p>Свадьба премьер-министра Адачи и наследницы судоходной компании Хайи Таджимы прошла в роскошном отеле «Нью Отани» – с элегантностью, которая никогда не устаревает. Для главы правительства этот брак стал вторым – его первая супруга скончалась несколько лет назад. Тем не менее торжественное событие отпраздновали с особым размахом: господа во фраках, дамы в шелках. «Дом Периньон» лилось через край. В садовых прудах плавали привезенные из Австралии черные и белые лебеди. На торжестве собрался весь высший свет Японии, включая императорскую семью. Несмотря на затянувшиеся разногласия с премьер-министром, присутствовал даже его императорское высочество наследный принц Тошихито.
Однако всеобщее внимание в этот знаменательный день сосредоточилось отнюдь не на вражде. И даже не на женихе с невестой. Все взоры были направлены на новоиспеченную принцессу – ее императорское высочество принцессу Изуми, также известную под именем Потерянная Бабочка. Свадьба премьер-министра стала ее первым официальным выходом в свет. Взлетит ли она?
Принцесса, к слову, выглядела безупречно: шелковое платье нефритового цвета дополнял жемчуг Микимото из императорских хранилищ, подаренный ей самой императрицей. Прессе не позволили присутствовать на самом торжестве, но, судя по слухам, прошло оно так же безупречно.
Так почему же Потерянную Бабочку сегодня заметили в поезде, направлявшемся в Киото? Управление Императорского двора Японии настаивает, что это – запланированная поездка за город. Однако всем давно известно, что императорская вилла в Киото – место раскаяния членов императорской семьи. В прошлом году туда отправили его императорское высочество принца Есихито после несанкционированной поездки в Швецию.
Кажется, нашей Бабочке все-таки пообломали ее крылышки. Что же за проступок совершила ее императорское высочество принцесса Изуми? За что ее отдалили от Императорского двора в Токио – никому не известно. Очевидно одно: кое у кого явно проблемы…
1
Священный долг лучших друзей – подговорить тебя на то, чего делать не стоило бы.
– Ты никогда не закончишь. Ты ведь уже пыталась. Как могла, – произносит вышеупомянутая лучшая подруга Нура. – Ты попробовала.
«Попробовала» значит посидела пять минут над сочинением на тему «Эволюция характера Гекльберри Финна». Изначально предполагалось, что Нура поможет мне. Я позвала ее для моральной поддержки.
– Лучше просто сдаться и заняться чем-нибудь другим. – Она театрально прижимает руку ко лбу и падает на мою кровать, мастерски изобразив обморок. Как драматично.
В чем-то она права. Я четыре недели работала над журналом. Сегодня понедельник, а сдать его нужно во вторник. Я не настолько сильна в математике, чтобы просчитать вероятность закончить работу в срок, но уверена – она ничтожно мала. Приветствую вас, последствия моих собственных действий. Мы снова встретились, приятели.
Нура приподнимает голову с подушки.
– Боже, как же воняет от твоей собаки.
Прижимаю Тамагочи к груди.
– Он в этом не виноват. – У моего нечистокровного терьера редкое неизлечимое заболевание желёз. А еще такая-некрасивая-но-такая-милая мордочка и отвратительная привычка сосать собственные лапы.
Клянусь, иногда мне кажется, что я появилась на свет, только чтобы любить этого пса.
– Слушай, я не могу отказаться от задания. Мне нужно его выполнить, чтобы получить зачет, – к собственному удивлению, вырывается у меня. Обычно я редко слышу голос разума. Ладно, в нашей дружбе он вообще отсутствует. И все разговоры происходят примерно по такому сценарию:
Нура: *предлагает плохую идею*
Я: *сопротивляюсь*
Нура: *хмурится*
Я: *придумываю идею похуже*
Нура: *воодушевленно кивает*
По сути, она подстрекает, а я удваиваю. Она – Тимберлейк, я – Бил, она – Эдвард, я – Белла, она – Поли Ди, я – Джерси Шор[1]. Моя «неразлейвода». Моя «либо вместе, либо никак». И так со второго класса, когда мы сдружились из-за цвета кожи – чуть более темного, чем у детей Маунт-Шасты[2]. А еще из-за свойственной нам обеим неспособности просто следовать указаниям. «Нарисуйте цветочек». Серьезно? Как насчет целого океана с морскими звездами-преступниками и дельфином-детективом, который «не играет по правилам»[3]?
И да, мы обе состоим в БАД – Банде Азиатских Девчонок. Нет, мы не мафия – скорее, что-то вроде «Золотых девочек»[4]. А еще с нами Хансани и Глори. Членские взносы строгие и выплачиваются в связи с притязанием на азиатское происхождение. Суть: мы паназиатки. В городе, увешанном футболками в стиле тай-дай[5] и флагами Конфедерации, дискриминация недопустима.
Нура смеряет меня взглядом.
– Пора сдаться. Смириться. Покончить с этим. Принять свою неудачу. Пойдем лучше в «Эмпориум». Интересно, работает ли еще тот милый парень на кассе? Помнишь, как Глори растерялась и