п. 4. говорится: «Государство создает условия, способствующие всестороннему духовному, нравственному, интеллектуальному и физическому развитию детей, воспитанию в них патриотизма, гражданственности и уважения к старшим»[3], как мы видим со стороны органов власти, много внимания уделяется не только религии, но и духовным ценностям, одновременно в ст. 29, п.2 утверждается: «Не допускаются пропаганда или агитация, возбуждающие социальную, расовую, национальную или религиозную ненависть и вражду. Запрещается пропаганда социального, расового, национального, религиозного или языкового превосходства». Согласно Федеральному Закону «О свободе совести и о религиозных объединениях»: «…уважая христианство, ислам, буддизм, иудаизм и другие религии, составляющие неотъемлемую часть исторического наследия народов России»[4]. Однако, при этом Статья 14 Конституции Российской Федерации устанавливает:
«1. Российская Федерация – светское государство. Никакая религия не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной.
2. Религиозные объединения отделены от государства и равны перед законом»[5].
Выделение христианства, ислама, буддизма и иудаизма в Федеральном Законе, регулирующем отношения с религиями и религиозными организациями, несмотря на равенство всех религий перед законом, является известной правовой коллизией.
Пресечение возможности установить государственную или обязательную идеологию также относится к конституционным основам.
Статья 13 закрепляет это: «1. В Российской Федерации признается идеологическое многообразие.
2. Никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной [6]».
Экзистенциальная значимость духовно-нравственных ценностей для светского государства взывает к необходимости тщательного анализа возможных угроз, к числу которых относятся фундаменталистские идеологии, а в особенности – террористические группировки, использующие фундаменталистские учения в качестве идеологической базы.
Феномен фундаментализма в контексте постглобализации представляется на настоящий момент недоизученным. Бытующие в настоящее время определения сущности фундаментализма, дефиниции его видов и социальной природы зачастую неполны и требуют пересмотра, к чему и призваны дальнейшие исследования данной проблематики.
Начало XXI столетия ознаменовалось новой повесткой дня. Появились иные вызовы, и это прежде всего массовое распространение экстремизма и терроризма на религиозной почве; с другой стороны, феномен, превратившийся в массовое явление и ставший частью современного социума, более чем когда-либо требует общественного диалога. Следовательно, подлежат инвентаризации методы изучения фундаментализма и социума, определение объема их объяснительных возможностей, привлечение новых инструментов исследования.
С конца 80-х гг. религия в России стала заметным фактором общественного сознания – вначале ряды верующих РПЦ пополнились диссидентами, которые, в отличие от своих либерально и космополитически настроенных современников, избрали религиозную самоидентификацию отечественного извода. В 1990-е гг. многие отмечали начало возрождения религиозной жизни. При этом следует помнить, что в отношении социума религии обладают как интегрирующей функцией, так и дезинтегрирующей, которые в разное время могут то занимать лидирующие позиции, то уходить в тень, то объединять общество и способствовать миру в международных отношениях, то становиться почвой конфликтов и войн.
После террористических атак в США 11 сентября 2001 г. особенное внимание всего мира, в том числе и ученых, привлек исламский фундаментализм, что стало триггером для более пристального изучения и иных религиозных форм и видов фундаментализма.
Исследования исламского экстремизма проводятся активнее прочих и насчитывают уже большое количество литературы как за рубежом, так и в России, их удельный вес среди всех трудов, посвященных проблематике религиозного фундаментализма, наибольший. Это и понятно, поскольку самые громкие теракты, а также конфликты конфессионального исламистского характера – или под знаменем конфессии – происходят как во всем мире, так и в России на Северном Кавказе.
Разумеется, данный факт приводит к перекосу в научной литературе и публицистике: исламскому фундаментализму посвящается значительно больше материалов и в целом уделяется больше внимания, чем иным его формам, а акцент делается на экстремистских и радикальных течениях и организациях.
Самым обширным научным проектом, посвященным фундаментализму, является «Проект “Фундаментализм”» («Fundamentalism project») под руководством М. Марти и Р.С. Эпплби, проводившийся с 1987 по 1995 гг. и завершившийся изданием серии научных трудов из пяти томов: «Fundamentalisms Observed», «Fundamentalisms and Society: Reclaiming the Sciences, the Family, and Education», «Fundamentalisms and the State: Remaking Polities, Economies, and Militance», «Accounting for Fundamentalisms: The Dynamic Character of Movements» и заключительного «Fundamentalisms Comprehended».
Наиболее исследованной темой, как уже было отмечено, является тема исламского фундаментализма.