Старик. Дмитрий Боровичев

на лестничной площадке. Старик или заходил в свою квартиру или наоборот выходил из неё. Один раз мы даже спускались с ним в лифте. Он тогда ещё у меня спросил – еду ли я тоже на первый этаж. Я сказал, что еду. А так, мы практически не разговаривали – только здоровались при встрече.

      Я недавно переселился в этот дом и ещё не знал всех своих соседей по этажу в лицо. Но лишний раз поздороваться никогда не помешает, не правда ли? А то, что старик мой сосед, я ни минуты не сомневался. Он заходил в квартиру, открывая дверь ключом, а уходя, тщательно запирал её. Кто же будет доверять ключи гостю? Но была одна маленькая странность – старик никак, как бы это точнее выразиться, никоим образом не «вписывался» в эту квартиру. До меня это дошло позже, а поначалу было на уровне подсознания.

      Дело в том, что эта квартира, выражаясь словами из «Мастера и Маргариты» была нехорошей. Её хозяин, алкоголик по имени Володька, подобно булгаковскому Воланду, устраивал в ней один бесконечный пир, на который собирались все окрестные алкоголики. Не скажу, что они сильно меня доставали. Через стену слышалась музыка, но не слишком громкая, разговоры среди ночи, порою они пели песни или ссорились. Но всё это не выходило за допустимые пределы, а я человек не конфликтный. Ну ещё, иногда зайдя в туалет, я чувствовал запах сигаретного дыма, пробивающегося от Володьки сквозь вентиляционную решётку – опять же ни сильный. Ну что прикажите, за это идти бить ему морду? К сигаретному дыму я отношусь нормально – сам, как никак, бывший курильщик и порою он вызывает нечто вроде ностальгии. Правда, таких дешёвых и вонючих сигарет я не курил. Судя по запаху, Володька и его товарищи тянули «Приму» без фильтра (не знаю, продают ли их сейчас). А ещё Володька, кажется, не работал. Не знаю, не выяснял. Я не люблю лезть дела в других, а ещё больше не люблю, когда лезут в мои… Пусть не работает, себе на здоровье! Мне фиолетово! У меня куча своих забот.

      Однажды, случайно я заглянул в квартиру к Володьке в тот момент, когда к нему заходил очередной гость. Обстановка у него была поистине спартанской. Я ещё тогда подумал, как же в таких условиях может жить старик и кем он приходится Володьке? Отцом? Вполне похоже. Володьке было примерно лет пятьдесят пять, а старику под восемьдесят. Он выглядел крепким и бодрым и, судя по виду, непьющим. Среднего роста, худощавый, с седыми волосами, живыми и какими-то молодыми глазами, совсем не подходящими к его возрасту. Старик обычно был одет в поношенную, но опрятную длинную кожаную куртку, а на голове носил модную «восьмиклинку» в мелкую клетку, а в холода – меховую кроличью шапку. Что он носил летом я не знаю, так как заселился в этот дом осенью.