ла, ставшую для нее роковой, ошибку…
Зеркало, обрамленное в резьбленную деревянную раму, стояло у дальней стены ветхой лесной избы. Лишь свет свечи и звездное небо отражались в зеркальной глади. Сегодня самая волшебная ночь, она об этом знала. Черное платье из мешковины свободно свисало с плеч, упираясь подолом в потертый пол. Руки трясло в мелкой дрожи. Сегодня ее дебют, это ее первые серьезные заклинания. Колдунья-старуха, научившая ее всем премудростям, много вкладывала в ее голову знаний, да мало давала практики, поэтому сейчас Лавения себя чувствовала слишком скованно и немного беспокойно. Магия не любит растерянности. Надо собраться. В эту ночь весь поселок и его окрестности в опасности. Полнолуние красной луны, такое бывает раз в сто лет и Лавения понимала всю серьезность и выпавший ей шанс поменять этот злой мир на более лояльный. Как же хотелось, что бы прекратились гонения за подобными ей людьми. Да-да, они тоже люди, как и остальные на этой планете, только с определенными дарами и это их особенность.
Лавения прикоснулась к старинной книге, лежащей на выструганном пеньке у зеркала. Пальцы мягко перелистнули желтые листы высушенной коры с корявыми каракулями от черного угля. Вот оно это заклинание. Лавения глубоко вдохнула, собираясь с силой мысли. Жар поднимался от стоп и пробегал по телу, попадая в тонкие пальчики. Ладони горели. За окном поднимался ветер, кружа опавшие листья и сухую траву ночного леса. Облака на небе, словно остановились, и луна стала приобретать ярко-кровавый цвет. Свет луны прожигал спину, словно подталкивая колдунью к продолжению. Это ее шанс. Единственный на сто лет. Кто, как не она?
Руки поднялись перед зеркалом. Карие глаза посмотрели в отражение, становясь темнее самой темной ночи. Огонь поднимался выше. Словно аура окутала стройное тело и колдунья повисла над полом, светясь в магическом ореоле, но тут же опустилась назад на старые доски. Веки прикрылись, скрывая взволнованный взгляд.
–Кольдебре, самуха, ани гверта.– Она открыла глаза.– Дьявол!– Ножка стукнула по скрипящей половице. Надо попытаться еще раз. Соберись, Лавения! Соберись!– Кольдебре, самуха, ани гверта!– Голос стал крепче и громче. Ветер за окном прибавил злого темпа, угрожая никого не щадить этой ночью. Колдунья резко повернула голову к двери. Шаги по мокрой траве, проникали в четкий слух. Кто-то приближался к дому. А вот и стражи, которые рыскали в поисках колдовства. Раньше они так далеко в лес не заходили. Значит, они шли по свету кровавой луны. Лавения в опасности, надо ускориться.– Кольдебре. самуха, ани гверта!– Зеркало блеснуло и звезды в отражении стали ярче. Красная лунная дорожка проложила путь в глубину зазеркалья.
–Она здесь!– Голоса были уже за дверью. Топот множества ног гудел в ушах, заставляя сердце порхать в груди.
–Эльбере.– Взмах пальчиков.
Тропинка в зеркале сложилась в красную воронку и закружилась сильным вихрем, когда двери слетели с поломанных петель.
–Схватить ведьму!
Она помнила только силу, тянущую ее куда-то со спины, рядом кружились звезды, утопая вместе с ней в неизвестности. Она падала в пустоту.
Глава 1.
Учебный год начался сумбурно. Нас гоняли из класса в класс, заваливая конспектами и контрольными. Но для меня это было к лучшему, так как мои мысли тихо сидели в укромном уголке моего мозга, не задавая лишних вопросов и не отыскивая лихорадочно ответ в глубинах сознания. Кто я? И для чего пришла в этот мир? Какое мое предназначение?
Погода сегодня, как для осени, оказалась чересчур теплой, но мне было безразлично на яркое солнце, на веселый гул девчонок из моей группы. Я медленно подняла голову от скучного учебника по экономике и посмотрела в сторону ярких модниц нашего потока. Меня они не звали к себе в общество. Кто они и кто я? Я ниже опустила длинный рукав трикотажной футболки, стараясь скрыть запястья. Для всех я была дикой тихоней и со мной не сильно хотели водить дружбу.
Что можно говорить о дружбе, если родной отец избавился от меня. В груди стало больно от нахлынувших воспоминаний о последнем разговоре с отцом, два месяца назад.
–Ты поедешь и будешь учиться в экономическом университете.– Строгий взгляд синих глаз был беспрекословен.
–Но, папа, я ненавижу экономику.– Я попыталась было возразить, но моего отца ничего не могло прошибить. Ни мои слезы, ни мольбы. Я ненавидела цифры, я ненавидела счет, я больше любила химию и литературу, но отец не брал в учет мои интересы.
–У меня нет возможности еще год ждать, когда ты все-таки сможешь сдать экзамены в тот университет, который по нраву тебе, Чериза.
–Это все она крутит?– Глаза пекло от слез. Обида черным вороном кружила надо мной, стараясь острым клювом пронзить мое сердце, каждый раз все больнее и больнее. Похоже, я оказалась права. Виноватый вид моего отца дал мне это понять.
–Кариза не была инициатором твоего отъезда.– Голос отца смягчился, он, даже, попытался обнять меня за плечи, но я резко вскинула руки, отталкивая его.– Но ты должна понять и меня. Я много лет жил один, воспитывая тебя самостоятельно, а теперь есть, кому и обо мне позаботиться.
Мой отец, в свои