е «Намедни» явления эпохи от малиновых пиджаков до гаражей–ракушек, один просмотр которых способен погрузить в светлые ностальгические чувства. Мне же интересны истории, в которых проявилось новое состояние общества и на которые еще недавно можно было ожидать совсем иную реакцию. Как сказал бы психолог, паттерны поведения в этих историях отличались от привычных, формируя новые рефлекторные дуги нации. Как известно, посеешь мысль – пожнешь поступок, посеешь поступок – пожнешь привычку, посеешь привычку – пожнешь характер, посеешь характер – пожнешь судьбу. Разумеется, наши поступки меняют жизнь вокруг не только в День выборов, когда в бюллетене отмечается имя. Страна становилась чуть другой, когда каждый из нас выбирал свое отношение к Марии Арбатовой, Александру Баркашову или Евгению Ройзману.
Конечно, выделить из тысяч медийных историй те, что стали мазками на портрете новой России, – задача сколь субъективная, столь и дерзкая. Тем более на первых полосах газет плотно закрепились скандалы, катастрофы, интриги и расследования, хронологическое изложение которых в книге может вызвать у читателя передозировку. Но есть и приз: найти в пыльных подшивках вдохновляющие истории и самобытных героев – значит доказать, что 1990–е были не только «лихими», но и свободными и героическими. И объяснить, почему обретенное в их атмосфере самоуважение многим дороже сытости и стабильных цен.
Я окончательно решился написать эту книгу, когда все перепроверил и убедился, что Ельцин, передавая власть Путину 31 декабря 1999 г., не говорил: «Я устал, я ухожу». Я смотрел прощальную речь старика в прямом эфире, мне было тогда 25 лет, я был еще трезв и уверен, что слышал фразу собственными ушами. И я такой не один: сколько мемов, сколько шуток потом летало на эту тему – вроде «Я устал, я мухожук»! Налицо типичный «эффект Манделы», при котором у большого числа людей совпадают ложные воспоминания. Миллионы во всем мире уверены, что Нельсона Манделу замучили в тюрьме белые расисты, и даже помнят сообщения на эту тему в газетах.
Я тоже готов положить палец под отрез, что в перестроечные годы держал в руках журнал «Мурзилка», который выписывали младшему брату моего друга, и с восхищением читал одноклассникам двусмысленные загадки: «Мы ребята удалые, ищем щели половые» (тараканы), «Тихо сзади подошел, ловко вставил и пошел» (тапки). Однажды я поспорил с человеком, который утверждал, что это байка. В Интернете не нашлось ни ссылок на конкретный номер журнала, ни скана страниц. Я не сдался и несколько вечеров шокировал невозмутимых библиотекарей, часами отсматривая подшивки «Мурзилки». Спор я проиграл, хотя и сегодня уверен, что с ума не сошел.
Если в 1990–е гг. остановить на улице россиянина любого пола, возраста и достатка вопросом «Кто во всем виноват?», можно не сомневаться, что он уверено гаркнет: «Чубайс». И на лицо его ляжет тень угрюмой мстительности. Считается, что Анатолий Чубайс «натянул на ваучер» всю страну. Но автором идеи ваучерной приватизации, как пишут посвященные, был экономист Виталий Найшуль, а Чубайс лишь настоял сделать чек не именным, а безымянным – для удобства хождения на рынке. Конечно, дерзкий рыжий вице–премьер сам нарвался заявлением, будто на ваучер можно будет купить две «Волги». Но из этого не следует, что он в ответе за всю накипь эпохи: наркоманию, падение рождаемости и гангстерские войны. Но человеческая память хитра и избирательна. Ведь кто сегодня помнит фамилию Найшуль?
Аналогично Путин в 1999–м не призывал догнать Португалию по размеру ВВП. У Гайдара не было не то что виллы в Италии – даже подозрений на эту тему никто предметно не озвучивал. Просто наше желание обвинить кого–то в гиперинфляции 1992 г. подсказывало найти «крайнего» – а значит, и ворованная вилла у министра-капиталиста «по штату» обязана быть. На самом деле уверенность, что мы хорошо помним все, произошедшее на нашем веку, смехотворна. Откуда я знаю? Оттуда, что сам постоянно нахожу доказательства того, что в действительности все происходило не так, как на самом деле.
С тех пор, как распад СССР предписано считать крупнейшей геополитической катастрофой, его причины тоже обязаны быть геополитическими: происки мировой закулисы, подрывная работа Горбачева, либеральные экономисты, сионисты, сепаратисты, экстремисты. Брежневский застой в школах, наоборот, характеризуют как время расцвета державы: много строили блочных многоэтажек, сдали в эксплуатацию БАМ, а батон хлеба стоил 5 копеек. Но это картинка классической мелодрамы, в которой не сразу выясняется, что оба супруга имеют связь на стороне. Советский Союз тоже вел двойную жизнь, которая не могла не выйти наружу, разрушив семью. Но мы этого то ли не заметили, то ли успели подзабыть.
Из 2020 г. нам может показаться, что общество начало превращаться из идеологизированного в потребительское в 1980–е годы. И государству пришлось отпустить вожжи, разрешить кооперативы и торговлю на рынках. Однако в реальности как раз в 1986 г. началась борьба с нетрудовыми доходами: в условиях продовольственного дефицита запретили обогреватели в парниках и ограничили размер теплиц. За нарушения их даже сносили бульдозерами – так власть урезонивала частных огородников, неприлично разбогатевших за предыдущие 20 лет без всяких лицензий и налогов.
В Суздале, например, произошел апгрейд местного дореволюционного промысла