никуда не денутся. И надо решать этот вопрос глобально. Получится ли это сделать? Я не знаю. Но проблемы не исчезнут сами по себе.
– Александр Дмитриевич, я понимаю ваш энтузиазм в попытке решить этот вопрос. – Криво усмехнулся я в ответ. – Но не понимаю главного. Почему из-за этого должен переживать я? Это красотка протупила, пожадничала, а вы из-за неё почему-то страдаете? Пусть сама ответственность несёт за свои действия. Какой вам смысл нести ответственность за её ошибки-то? Объясните мне? Что вообще означает подобное поведение? Да и почему я должен всё это терпеть?
Тяжело вздохнув, Александр Дмитриевич не смог мне нечего ответить. Да это было и немудрено. Хотя бы по той причине, что в данном случае он и сам понимал то, что его хотели просто использовать. Так что беседа наша не слишком задалась. Даже авторитет Александра Дмитриевича не сильно помог этой красотке. Хотя бы просто по той причине, что я намертво стоял на своём. И в данном вопросе у неё теперь могли возникнуть большие сложности. Но, по крайней мере, сам Александр Дмитриевич попытался хоть что-то сделать, чтобы меня убедить помочь этой семейке. И я это зафиксировал. Хотя, при всём этом, не стоило забывать и о том, что в данном случае эта дамочка слишком предвзято относилась к этому вопросу. Я имею в виду сам факт того, что она даже не задумывалась о последствиях, когда старалась с кем-либо конфликтовать? Да, я сам понимаю, что для этой красотки всего лишь являюсь пустышкой. Человеком, который не достоин особого внимания с её стороны. Однако, сам факт нашего противостояния я бы на её месте со счетов не сбрасывал. Надо уметь вовремя отступать. Чего она явно делать не умела. А если и умела, то банально не хотела этого делать. Ну, что же… По крайней мере, этот вопрос для меня был вполне понятен. Да и свою точку зрения я изложил Александру Дмитриевичу. Как бы ему не хотелось помочь этой дамочке, возможно в качестве будущего брачного договора для своего сына, но тут ничего нельзя было поделать. Как я уже говорил, есть вещи, которые нельзя даже в принципе допускать. И я это прекрасно понимаю. И если я начал тянуть подобную линию, то мне ни в коем случае нельзя сдавать своих позиций. Иначе все, начиная с этой самой Елизаветы Игоревны, буду стараться об меня ноги вытирать. И даже более того… Все эти умники будут надо мной просто банально насмехаться. Ещё бы… Ведь я так реально защищал свою свободу? И вдруг БАЦ, и сдулся? Нет… Мне придётся состояться до конца. А уж это я умею. Сам Петр неоднократно мне говорил о том, что характер у меня предерзкий. И настолько мерзкий, что даже ему иногда хотелось открутить мне голову. Ну, что? Какой уж уродился.
Естественно, что после разговора с Александром Дмитриевичем, в коридоре под дверью его кабинета, я сразу же столкнулся с Михаилом, который не мог сдержать своего интереса к данному вопросу.
– О чём договорились? – Тут же обратился он ко мне, видимо заметив то, что я выскочил из кабинета мэра так, как будто куда-то спешу. – А то тут её секретарша уже с утра круги описывает,