уходу старого года. Длинное шелковое платье, выдержанное в различных оттенках зеленого, тяжелыми складками спадало до самого пола и переходило в короткий шлейф, украшенный сложной вышивкой и стеклянными бусинами. Чият грациозным движением руки отбросила занавеси, освобождая себе проход, и шагнула в комнату племянницы, сохраняя прежнюю величественную осанку.
– Я не хочу, – откликнулась Лантея.
Она лишь одарила тетю мимолетным взглядом и вновь вернулась к своей работе. Юная нескладная девочка сидела за столом, сложив ноги, и с усилием растирала пестиком какую-то густую субстанцию в ступке.
– Твоя мама все еще занята с гостями. Вряд ли она скоро закончит. Ты сама знаешь, ей необходимо соблюсти все традиции гостеприимства.
Чият неслышно подошла ближе и с интересом окинула взглядом беспорядок, царивший на гладкой каменной поверхности стола. В слабом свете высокого стеклянного фонаря, заполненного крошечными светлячками, испускавшими зеленое и желтое сияние, девочка подбирала идеальные компоненты для своего будущего яда. Перед Лантеей лежали невзрачные корешки, высушенный мох, прозрачный стеклянный коробок с крупными черными жуками и различные склянки с мутными жидкостями. Сильный приторно-кисловатый запах витал по комнате.
– Что это будет? – негромко спросила Чият.
– «Душитель». Две части манны джантака, растертый корень опунции, крылья скарабея, змеиный яд, разведенный водой, и ровно одна капля желудочного сока ингуры, – не отвлекаясь от своей методичной работы перечислила компоненты беловолосая девочка. – Смерть наступает из-за отека легких. Жертва задыхается.
– Ты в скором времени собираешься на охоту в Дикие тоннели?
Чият обогнула племянницу и легко опустилась на стоявшую неподалеку кровать, покрытую тяжелыми шкурами. Сосредоточенная Лантея даже не повела бровью.
– Да. Мать хочет, чтобы я пошла с Мерионой и изучила основы выживания.
– Это действительно полезно.
– Может быть. Но идти туда с сестрой я не хочу, – сказала девочка и сжала зубы. – Она опять будет уходить вперед, бросая меня в кромешной темноте, а после кичиться своими трофеями… Вот если бы ты пошла со мной, тетя…
– Мой свет, твоя мать настаивает, чтобы именно Мериона водила тебя в тоннели. К тому же, вы должны научиться ладить. Сестры не могут вечно грызться.
– Мне не нравится ходить с ней… Скорее бы мне в одиночку разрешили охотиться на ингур.
– До твоего совершеннолетия еще много времени, а нарабатывать бесценный опыт ты должна именно сейчас. Иди с сестрой, учись у нее, но не забывай, что у тебя есть все шансы превзойти ее.
Чият протянула руку с тонкими пальцами, украшенными костяными и стеклянными кольцами, и погладила племянницу по напряженной спине.
– Давай-ка ты отложишь до утра свою работу, мой свет. Усталость не поможет тебе быстрее закончить, а вот ошибиться в пропорциях – легко. Пожалуйста, иди спать.
Нехотя отодвинув от себя ступку и пестик, Лантея вздохнула и отправилась в кровать. Расстраивать тетушку она не хотела, особенно когда та о чем-то просила.
Забравшись под шелковые простыни, обжегшие кожу прохладой, девочка выше натянула шкуры, укрывая себя практически с головой, а после с надеждой взглянула на Чият, сидевшую на краю.
– Ты расскажешь мне что-нибудь сегодня?
– А что ты хочешь, чтобы я тебе рассказала, мой свет? – спросила тетя, проведя рукой по постели, расправляя складки.
– Последнее время ты постоянно сидишь то в городской библиотеке, то во дворцовой. Что интересного ты там прочитала?
Лантея заворочалась, подвигаясь чуть ближе к Чият, чей профиль, освещенный зеленовато-желтым сиянием светлячков, казался в темноте таинственно мерцавшей линией.
– Много чего. Не хватит и сотни ночей, чтобы пересказать все то, что таится на ветхих пергаментных страницах, которые я изучила.
– Поделись со мной. Хотя бы кусочком, частью!.. Я обещаю, что даже не буду прерывать тебя!
– Ну, только если так.
Тетушка хмыкнула, и рассеянная улыбка осветила ее бледное лицо. А после по маленькой комнате, погруженной в уютную полутень, поплыло звучание мягкого голоса, обволакивавшего своей глубиной и томностью. Из уст Чият лилась мелодия слов, рождая историю.
– Знаешь ли ты, что там, где заканчивается золотистый край песка, лежат иные, совсем чуждые нам земли… Горные пики, тянущиеся к небесам, – это граница между нашим миром и тем миром, где существуют совсем другие законы мироздания. Вместо рассыпчатого песка под ногами там лежит черная влажная земля, и из нее пробивается сочная зелень, богатым ковром раскинувшаяся до самого горизонта. Там деревья поднимаются до облаков, кроны их укрывают от солнечного жара любого, кто ступит на эту благодатную землю. И широкие реки, полноводные и чистые, пересекают эти края вдоль и поперек, будто паутина. В тех землях под каждым кустом и деревом есть звери, чье мясо