ке Плотницкий, детство выпало хорошее, светлое, весёлое и сытое, мало в чём нуждался. Возможно, случались неприятные, сложные периоды, да память с годами стёрла их, оставив лишь хорошее, тёплое ностальгическое чувство по тому беззаботному времени советского школьника.
В восемнадцать лет призвали в армию, там исполнилась моя заветная мечта: поступил в лётное военное училище; повстречал любимую девушку в увольнении на первом курсе, женился; родители на радостях сумели перебраться поближе ко мне в Сталинград. Далее – гарнизоны, обожаемая служба истребителем в рядах ВВС и, о родном Плотницком я мало думал долгие годы.
Вышел на пенсию достаточно рано, обзавёлся хозяйством, увлёкся огородом; дочка внука родила, казалось бы, не до скуки должно быть… отчасти да. Только не успел примерить на себя статус садовода, как стали навещать меня яркие, реалистичные сны «родом из детства»: бабушка, дед, их дача за городом, где проводили много летнего времени. Тогда и вспомнил просьбы прабабушки, – «Отвезите меня домой!». Нет, помирать не собираюсь, пока внука в армию не провожу (уверен, пойдёт по моим стопам, в лётчики), здоровье что надо! Но тяга в родные края росла в геометрической прогрессии… оставив хозяйство на сына, поехал проведать милые сердцу места.
Я смелый человек, не один раз переживал моменты, когда приходилось у земли выводить свой «Миг» из, казалось, безвыходного, гибельного пилотажа. А здесь… подъезжая с первыми лучами рассвета к Плотницкому, руки ходуном пошли, мандраж в душе нарастал, в горле першило. Миновав приветственный знак населённого пункта, пришлось остановиться, походить вокруг машины, взять себя в руки и, глубоко вздохнув, отправиться к месту, где когда-то располагался отчий дом, возможно, от него осталось что-то и по сей день?
Разочарование – это слово, аналога которому невозможно подыскать после моего шокового состояния от увиденного на малой Родине. С одной стороны, – Плотницкий расширился раза в три, здесь возвели много жилых высоток, появилось несколько дополнительных районов. С другой, – всюду грязь! Некогда один из самых чистых городов области превратили в – не побоюсь этого слова – помойку! Мусорные контейнеры переполнены, с них ветром разносит по округе загаженные пакеты («розы ветров» в народе прозвали), стаи бродячих псов растаскивают остатки пищи; асфальтное покрытие разбито, не успел съехать с трассы, а уже дважды, чуть не остался без колёс, заскочив в выбоины, объехать которые просто не представляется возможным! Всё в пыли, опавших ветках; по центральной аллее, ранее процветающей достопримечательности, не осталось целых лавочек, урн, зато появилось множество людей, спящих здесь после приличного излияния спиртным в собственной мо… ну, вы поняли…
Возникло жгучее желание взглянуть в глаза теперешнему мэру, тому, кто запустил город до такого отчаянного положения.
Другое я надеялся увидеть! Конечно, понимал: многое изменилось, столько времени утекло… не настолько же! Ясно: детские воспоминания сложно вытеснить суровой реальностью, нам кажется, тогда и небо было иным, солнце светило ярче, воздух чище, трава зеленее, продукты натуральные. Хотя про продукты я погорячился, в советское время они действительно являлись натуральными, качественными, не в пример сегодняшним, думаю, мало кто со мной захочет поспорить в том плане.
С трудом сориентировавшись по памятнику Ленина, свернул на одноимённую ему улицу и через пару минут нашёл локацию, где когда-то находился любимой дом. Его не осталось, на месте прошлых, дореволюционных построек красовались новые высотки, насчитал двенадцать этажей в каждой, по-видимому, их недавно закончили и ещё не успели ввести в эксплуатацию, равно как и очистить территорию от гор строительного хлама.
– «Ан нет, кое-что от моего детства всё же уцелело!» – это оказался уличный туалет. Мы его строили с дедом, отцом, соседом в 78 – ом или 79 – ом году. Его, думаю, сохранили в качестве неформального «общественного отхожего места», приметил: со скрипом из деревянной дверцы «дальняка», с матом вышли два строителя.
Здесь, моё обоснованное возмущение расстелившемся перед очами безобразием, сменилось резко другим чувством: память вернула к далёким годам молодости, к истории из детства, подзабытой до сего момента, она связанна именно с возведением нами большого, уличного туалета.
Поехал в ближайший магазин, уж чего-чего, а супермаркетов отстроили в Плотницком на каждом шагу… действительно, очень много, аж смешно! В Ленинграде, кажется, на квадратный километр меньше «продуктовых углов», нежели здесь. Купил перекусить, попить и отправился к Донцу. Оставив свой «Патриот» возле тополиной рощи, я забрался на полузатопленную, бетонную баржу. Подстелил плед, присел на него, открыл бутылочку с квасом (именно им, не пьющий я) и всматриваясь в гладь воды, предался ностальгическим позывам, окунулся в воспоминания давней, советской юности.
Всё-таки, думаю, шёл 1978 – ой год… да, верно! Мне недавно исполнилось тринадцать лет, я, как и сверстники с нетерпением ждал лета, чтобы поехать с многочисленными товарищами в пионерский лагерь. Да не судьба!
Старший брат Борис (четыре года разница), как едва успел сойти снег с улиц, решил прокатиться на «Ижаке». Увлёкся, залихачил и, не справившись