и смеются, и исчезают, оставив детишек замерзать на берегу. Но все равно детей не перестает манить их далекий перезвон и истории о ледяных горах и таинственных ледяных королях.
А иногда дети окончательно погружаются в этот снежный танец, пропадают в нем, и больше их не находят. Но возможно, они радостно танцуют в ледяном бальном зале Короля Бездны. А может, и нет. В общем, лучше не рисковать…
Глава 1
Зимой утренние часы очень темны на Муре, крошечном островке, что лежит к северу от северного побережья Шотландии, на полпути к Исландии, или, как иногда кажется, на полпути к Северному полюсу, особенно если дует западный ветер.
Но Мур прекрасен, он уютен, наполнен энергией и изумительно чист, когда разбегаются тучи, хотя ночи тянутся долго, очень долго.
Собакам, конечно, все равно, темно вокруг или светло. Они инстинктивно знают, когда приходит время просыпаться и браться за работу. А у них масса дел: принюхиваться, надеясь на вкусный кусочек, и проявлять недовольство, когда они чуют дурной запах.
Я бы не стала утверждать, что вы обязаны держать дома собаку, если вы живете на Муре, но я не вижу никаких причин к тому, чтобы не иметь ее, как не видят их и жители острова. Здесь безопасно, машин тут почти нет, а те, что есть, не ездят слишком быстро по ухабистым фермерским дорогам.
Здесь есть прекрасные вересковые пустоши, и бухточки, и пляжи, и великое множество разных палок, и тюлени, на которых можно лаять, и овечий помет, в котором можно изваляться, и масса других собак, с которыми можно поиграть, и теплые очаги, перед которыми можно улечься, когда надоедает носиться туда-сюда, и никого не сажают на цепь, и позволяют заходить в паб… Мур – настоящий рай для собак.
И многие люди соглашаются с собачьей оценкой происходящего.
Фермерские собаки спят в амбаре, где на них дышат теплом коровы, а под ними лежит теплое сено. На ферме Маккензи – расположенной на небольшом холме в южной части острова, прямо у главной улицы с розовыми, желтыми и красными магазинчиками, раскрашенными ярко и представляющими контраст с низким зимним небом и вселяющими бодрость в темные месяцы, – собаки спят именно в амбаре, довольные всем, и их лапы дергаются во сне, потому что им видится, как они гоняются за овцами.
Там спят все собаки, кроме Брамбла, самого старого и самого любимого из всех пастушеских псов. Он давно уже не занимается делом, но никто не пытается согнать его с привычного места: так близко к дровяной плите в старой фермерской кухне, как только может улечься собака без риска спалить шкуру. Он громко сопит и храпит, но склонен подниматься очень рано, что Флоре, живущей здесь, кажется глупым: если этот старый пес спит по двадцать часов в сутки, то зачем ему вскакивать между пятью и семью часами утра?
Хотя, если честно, сама Флора тоже встает рано, потому что ей нужно отправляться на работу – в «Кухню Анни», что на главной улице. Но расстояние до нее невелико.
Вдоль главной улицы выстроились желтые и мятно-зеленые лавки сувениров, блекло-синяя аптека, салон красоты, недавно выкрашенный в цвет фуксии, который никому не нравится, и светло-оранжевая рыбная лавка. Там же находится старый, облупившийся черно-белый отель «Харборс рест», который все используют как бар и место, где отмечаются разные события – свадьбы, поминки, дни рождения, юбилеи. Управляет отелем, довольно небрежно, Инге-Бритт, женщина из Исландии, – у нее нет собаки, потому что ей нравится поваляться по утрам, пусть даже на липких столах стоят со вчерашнего дня пивные кружки.
А через два дома от отеля находится светло-розовая «Летняя кухня Анни». Флора вернулась на остров около года назад в качестве помощника юриста. Она выросла на Муре, а потом, много лет назад, ее увлекли яркие огни Лондона. Флора думала, что никогда уже не вернется на остров. Она и думать об этом боялась.
Но жизнь частенько подбрасывает вам то, чего вы и не ожидали, и Флора снова влюбилась в край своих предков, как и тот юрист, который вернул ее сюда, – Джоэл Биндер.
Джоэл… Ну да. Сложный человек. Но Флора любит его вне зависимости от этого, а может, немножко и в зависимости. Флора, скажем так, не боится трудностей.
В общем, Флора выбирается из постели, потому что знает: если она не встанет сейчас, отец поднимется раньше нее, а она не в силах вынести даже мысли о том, что его старые, пораженные артритом ноги зашагают по ледяному каменному полу кухни до того, как она успеет растопить плиту и поставить чайник. Он может встать и тогда, когда услышит свист.
Флора отводит с лица спутанные волосы. Она выглядит необычно, наша Флора, хотя и не для островитян: многие поколения на островах смешивалась кровь кельтов и викингов, а это значит, что у нее самая светлая кожа, какую только можно представить, белая, как пена на волнах, и волосы не как у блондинок и не каштановые, а почти бесцветные, и светлые глаза, которые в зависимости от погоды меняют цвет от голубого к зеленому и серому.
В Лондоне Флора терялась где-то на задворках. Здесь же она – часть бурного, пенного моря, бледных утесов, она сливается с белыми чайками и тюленями. И выглядит как часть ландшафта.
Сонный старый