s>
безвинно и преждевременно погибшим
в Великой Отечественной войне
советским людям.
© Юрий Денисов, 2022
ISBN 978-5-0055-9431-0
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
О КНИГЕ
Издание второе, осмысленное, додуманное, переработанное.
Настоящая книга представляет собой попытку разобраться в событиях первых минут и часов Великой Отечественной войны 1941‒45 годов. Официальная историческая наука на этот, казалось бы, простой вопрос твердого ответа не дает. Когда началась война, как началась война? На все эти и другие сопутствующие вопросы ищут ответы герои этой книги.
Герои книги, исследователи-дилетанты из Севастополя, отставные офицеры, решили внимательнее разобраться в обстоятельствах первого воздушного налета неизвестных самолетов ранним утром 22 июня 1941 года. Углубившись в эти обстоятельства, товарищи офицеры пришли к совершенно неожиданным открытиям. Но еще более неожиданным явилось то, что при этом открылись обстоятельства мирового значения, которые заставили наших друзей-историков, любителей-дилетантов на тайну начала Великой Отечественной войны СССР с Германией смотреть совсем по-иному.
Версия №21 опровергает все сложившиеся до этого версии и мнения о начале Великой Отечественной войны – и официальные версии, и версию Виктора Суворова, версии всех его противников – и дает новое знание о том, как началась война, о точном времени ее начала, обстоятельствах первых часов войны и многом-многом другом.
В коллекции одного из героев – 20 версий начала войны разных авторов, но герои приходят к новой версии и определяют ее как «Версию 21».
Константин Симонов
Словно смотришь в бинокль перевернутый —
Все, что сзади осталось, уменьшено,
На вокзале, метелью подернутом,
Где-то плачет далекая женщина.
Снежный ком, обращенный в горошину, —
Ее горе отсюда невидимо;
Как и всем нам, войною непрошено
Мне жестокое зрение выдано.
Что-то очень большое и страшное,
На штыках принесенное временем,
Не дает нам увидеть вчерашнего
Нашим гневным сегодняшним зрением.
Мы, пройдя через кровь и страдания,
Снова к прошлому взглядом приблизимся,
Но на этом далеком свидании
До былой слепоты не унизимся.
Слишком много друзей не докличется
Повидавшее смерть поколение,
И обратно не все увеличится
В нашем горем испытанном зрении.
1941
ГЛАВА 1. Встреча друзей
Севастополь в июне. Встреча друзей. Интересы друзей. Неожиданный памятник. Вопросы о начале войны и первом налете на Севастополь. Слезы полковника Боброва. О жизни друзей. Ночь на площади Нахимова. 20 версий начала войны полковника Карамзина. 21 версия начала войны.
Смеркалось. Смеркаться-то смеркалось, да только в июне в Севастополе никогда не смеркалось. Как только желто-красное солнце проваливалось в Черное море, чередой нескольких мгновений вечер переходил в южную июньскую ночь. Чуткие севастопольские души улавливали эти мгновения и город становился иным.
И таким июньским вечером в русском городе Севастополе на Украине, в маленьком кафе «Адмирал» на улице имени Адмирала Октябрьского, на открытой веранде, уютно расположились двое друзей. Слегка за семьдесят, но вполне бодрые, офицеры в отставке: Георгий Михайлович Карамзин, полковник морской инженерной службы, и капитан I ранга Орлов Владимир Иванович, из морских погранвойск.
На столе стояла бутылка самого лучшего в мире, по мнению друзей, красного сухого вина «Каберне Инкерманское».
Друзья ждали третьего. Многое объединяло наших товарищей. Несмотря на возраст, друзья работали, украинская пенсия была скромной.
Карамзин помогал сыну в строительском бизнесе, Орлов руководил частной охранной фирмой. Но объединяла друзей не работа, а воинское прошлое и очень широкий диапазон совместных интересов.
Друзья были знакомы с курсантских времен, с отдаленного Ленинграда, далеких пятидесятых годов. А потом их пути разошлись. Георгий большую часть службы провел в Заполярье в частях Северного флота, а Володя – на Дальнем Востоке в пограничных военно-морских частях Дальневосточного пограничного округа. Но тесен мир, и в конце службы друзья, уже в больших чинах, встретились в Севастополе. Встретились, обнялись, разговорились и больше уже не расставались. И оказалось, что, помимо курсантских воспоминаний и воспоминаний о службе, с юных лет сохранился и еще более