рано темнеет, а был конец ноября, и уже в шесть часов солнце заходило за вершины холмов становилось темно. Днем было еще жарко, но к вечеру заметно холодало.
От выхлопных газов на улицах непальской столицы может перехватить дыхание и до девяти вечера движение не стихает. В темноте сквозь гарь и пыль просвечивают фары мотоциклеток, какофония клаксонов, издаваемая малолитражками, оглушает, и в заторе стоят и рикши, и мотоциклы, и люди не могут пройти и терпеливо стоят, дыша выхлопными дымами. Уличные регулировщики и некоторые особо щепетильные туристы дышат через полотняные повязки, что делает их схожими с врачами-эпидемиологами.
Услышав русскую речь, Евгений остановился и повернулся на голос. В Непале знакомятся запросто, для этого не нужно специального повода, тем более, если увидел соотечественников.
У входа в супермаркет «Тамель» сидел худощавый мужчина с короткой бородкой, рюкзак стоял подле него, он разговаривал с кем-то в дверях. Они решали, сколько спиртного брать.
– Привет, – сказал он, подходя к незнакомцу и машинально пожав быстро протянутую ему руку.– Давно приехали?
– Фёст тайм ин Непал? – передразнил он.– Миша.
Этим вопросом непальцы неизменно атакуют иностранцев, звучит как ритуальный рефрен: Первый раз в Непале? Откуда вы?
– Евгений. Куда путь держим?
– Да здесь рядом, в Даунтауне. Завтра в горы. А вы?
– Давай уж на ты. В горы я не ходок, не люблю я это, снизу оно как-то интереснее, без горной болезни и прочих неприятностей и ограничений.
– Тогда с нами?
– Не вопрос, – охотно согласился Евгений.– Только взять надо.
Он зашел в супермаркет, который в любом европейском городе считали бы минимаркетом, поэтому супермаркет нужно писать в кавычках, вот так – «супермаркет». Выйдя из «супермаркета» с бутылкой непальского рома Кукри, Евгений познакомился со всей компанией. Они уже закупились и ждали его на улице. По тому, как они отскакивали от проезжавших мотоциклов, Евгений понял, что они здесь недавно, максимум второй день. Так и оказалось. Их звали Игорь, Михаил, Василий, Галина и Алина.
Женщин звали очень похоже – Галина и Алина – это первое, что Евгений успел запомнить. Второе – это номер, в котором Галина и Алина ночевали в Даунтауне, но, конечно же, машинально.
Приезжие обычно останавливаются именно в таких гест-хаузах, их везут сюда таксисты из аэропорта, за что получают комиссионные.
«Приезжие». Для Евгения они были приезжими. Он жил в Черри, подальше от шума, в номере с окном во двор, а не в коридор по которому днем и ночью снуют люди, такие же альпинисты.
– И что вас в горы-то тянет? – сказал он не для того чтобы получить ответ, а просто чтобы завязать беседу. – Голова болит и кружится от кислородного голодания, выпить нельзя, мясо есть нельзя, а похвастать даже покорением вершины не приходится, ходите вокруг да около, фотографируете пейзажи.
– Чувствую в твоем голосе раздражение, – осторожно сказал Игорь.
– А как же иначе? Катманду – альпинистская столица мира. Тьфу, в самом деле, пошлость какая! Задолбали вы нас, катмандинцев, понаехавшие.
Василий был из Санкт-Петербурга, Михаил из Пензы, Игорь из Москвы, Алина и Галина из Москвы. Для компании, собравшейся для треккинга, то есть горного туризма, дело обычное.
Они были, как теперь называется, «бизнесмены». У одного аптека, у другого ремонт офисов, у третьего торговля – все при деле, благополучны и сыты.
– Понятно,– сказал Михаил.– Понаехали тут, а Катманду не резиновый. Так чем же мы вас задолбали, катмандинцев местных? Что в нас такого неправильного?
Евгению хотелось сказать: «Неправильное в вас то, что вы дельцы, а значит, сволочи».
Но вместо этого он сказал:
– То что вам безразлична эта страна. Вы приезжаете в Катманду на два-три дня, потом в горы, оттуда на самолет и нет вас. И вам все равно, сколько платить за номер, пять долларов или десять. Вы спокойно переплачиваете за все в три раза. Вы делаете непальцев алчными и ленивыми, развращаете их. Это из-за вас для непальцев здесь одни цены, а для иностранцев другие.
– Честно говоря, мне совершенно безразлично, сколько платить за номер, пять или десять долларов, – сказал Миша.– Хоть двадцать. Какая разница?
– Вот-вот, потому что для вас это копейки и вы не живете здесь долго. Если в Москве вы можете заплатить за номер двести долларов, что для вас десятка! Но некоторые не могут платить по двести долларов за номер и для них есть разница между пятью и десятью долларами.
– Думаю, что если ты чего-то не можешь, то это твоя проблема, а не наша.
В Даунтауне есть балкон, выходящий во внутренний двор, где можно расположиться, поставить стол и пить пряный непальский ром, практически на свежем воздухе. К компании присоединился поляк, но имени его Евгений не запомнил. Поляк был симпатичный, наливал и пил. Василий почти все время молчал, Игорь говорил, но его никто не слушал, Михаил из Пензы, кажется, был самый авторитетный. Конечно, пришлось