между ног…» И, живо вообразив себе эту нелепую картину, оба заливаются хохотом, скользя по полу, натертому до блеска. Глупый страх, сковывавший движения, мгновенно сменяется восторгом, и они несутся по залу, кружась и заражая всех вокруг своим весельем.
Разумеется, едва открылся бал, отбоя от кавалеров у Алиты не было. А вот Еан впервые почувствовал на себе женские взгляды, от которых бросало в жар. «А принц-то как повзрослел», – долетел откуда-то шепот. Но он-то знал: если бы не Алита, он ни за что не сумел бы справиться с тем дурацким волнением.
Еан перевел дух, отодвигая от себя воспоминания.
– Алита, – задумчиво протянул Стефан. – Так вот какая у тебя сестра. А с ней что произошло?
– То же, что и с Геоном. Во всяком случае, очень похоже.
Показалась картинка вскрытого, как консервная банка, корабля, где среди погибших не нашлось одного-единственного тела – наследной принцессы. Она, как и вся команда на борту, была в форме, и каким образом шорги сумели отличить ее от других членов экипажа, никто так и не догадался.
– Ладно. – Еан устал от воспоминаний. – Вот смотри последнее.
И он показал то, что на всю жизнь отпечаталось в памяти, – свой собственный корабль, а точнее, взрыв, унесший его прочь от разлетающихся обломков и удирающих прочь воров с его собственным телом.
– Да, история… – Стефан заложил руки за голову и устроился поудобнее. Что еще пару дней назад подобное движение из-за сломанных ребер было бы невозможным, он даже не заметил. – И как теперь быть? Не можешь же ты вечно со мной здесь сидеть. Тем более что я-то вряд ли тысячу лет проживу. Тебе свое тело возвращать надо! А я, кстати, твой должник: ты меня по кусочкам собрал. Тебе, небось, помощь нужна. Так ты говори, что делать надо.
Парень искренне хотел помочь, и у Еана не хватило духу признаться, что плана у него пока нет. Ибо для выполнения любого плана нужен, по крайней мере, один космический корабль.
Карло
Стефан после обеда все-таки не удержался и прилег – тренировки давались нелегко, несмотря на ходунки. Ослабшие за месяц мышцы пока не слишком справлялись со своей работой.
Разумеется, хотелось бы уже как можно скорей вернуть телу былую легкость, когда ничего не стоило, упершись одной рукой, шутя перемахнуть через барьер или, как в детстве, точным ударом послать мяч в дворовые, сооруженные на скорую руку ворота.
Да, конечно, врачи, чуть не ежедневно пачками заваливающиеся в палату, чтобы посмотреть на чудо-выздоровление, с ним вряд ли согласились бы. С их точки зрения, то, что после такой аварии пациент не просто пришел в себя, а, зарастив все переломы, пытается вернуть способность самостоятельно передвигаться, уже являлось чем-то уникальным.
Но даже если так, сам факт, что прежде послушное тело надо, как в детстве, укладывать днем спать, вызывал досаду. Но ничего не поделаешь. И Стефан, вздохнув, откинулся на подушки.
Он даже задремал, но, услышав легкий скрип двери,