is>Корректор Анна Марченко
© Андрей Борейко, 2022
ISBN 978-5-0055-9988-9
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Авраам
Аврам идет по пескам из Ура в Харран,
а затем, почти нон-стоп, – в Ханаан.
Потому что зван.
Под ногами верблюдов – пески,
под песками – шеол отцов
от ядра до мантии и коры.
Наверху, среди скал и песков,
все живое живет в ожиданьи росы,
без вселенской тоски.
Жаждут все – от верблюда и до раба,
с горбами и без горба,
старики и дети чужой жены,
скорпион и сова.
В Ханаане все будет не так —
там избыток росы, меда и молока —
изобильна земля.
Но грустит Аврам:
– Господин, почему я зван?
Для чего мне земля и стада?
Ты же знаешь – бесплодна моя сестра-госпожа-жена,
одинока моя душа.
Авраам пересек Иавок, перешел Иордан.
Раскинул шатры. Родил.
За рекой остались пески,
как потомки издалека,
как стада светил.
Давид
У Давида – кротость и красота,
пророческий дар,
и крепость, и щит.
И, помимо своих двоих,
соседская есть жена.
Он любим.
Иоав как пес у его ноги.
Он порвет любого, кто спорит с ним —
с господином, царем моим.
Даже сын, который неправ,
полощется на ветру,
повисши на волосах,
со стрелой в боку.
Те, что искали его души,
поносили его,
изрыгали хулу,
не оставили по себе следа —
прибиты скалой,
расколоты о скалу.
Однако же плачет Давид.
О прежнем несчастном царе,
о друге, о сыне,
который неправ.
Пока болеет дитя
Вирсавии
он при тусклой свече
глотает слезы.
А умерло – перестает.
Умершее не нуждается во враче.
Потому что когда ты прав,
и красив, и любим,
и повержен безбожный враг,
и повсюду кровь —
на руках и стопах твоих,
когда наказан уже
и прошлого не вернуть —
остается одна надежда,
одна печаль,
единственный путь.
Память
От прошлого, если смотреть под углом,
останутся лица, останется дом.
Пусть умерли люди и стены ветшают,
но память живая такая большая,
что в ней поместились и в ней заждались
в тебя обращенные слово и жизнь
ушедших, как видится, как говорится.
Но это в тебе продолжает и длится
движенье, хожденье и скачущий взгляд,
а в них – оглянись на минуту назад,
и годы проступят из этой минуты —
в них все устоялось, все то, по чему ты
скучаешь, возможно, к чему ты бежишь,
как в руки отца набегает малыш.
Песенки
Все, чем время не богато,
чем земля не дорога,
мне откроется когда-то
в стане главного врага.
Чем пустоты не наполнить,
чем бы ветошь не зажечь —
все мне хочется чево-нить
для Эребыча сберечь.
– Боже, Боже мой крылатый,
Мёд и Пламя под ребром,
от меня меня не прятай,
сделай белым серебром!
Чтобы в праздники и будни
по серебряной трубе:
– Люли-люли, буди, буди, —
лились песенки Тебе.
Печаль
Alle Dinge, an die ich mich gebe,
werden reich und geben mich aus.1
Не проходит