обладание той единственной, которая подарит райское блаженство и утолит тяжесть познания нелюбимой специальности. И вдруг теперь, в зрелые годы, я оказался в тупике. Ад окружал меня со всех сторон, проникал в сознание, пробирал до печёнок. Окружающие, казалось, могли принести исключительно беду, в лучшем случае неприятности. С каждым днём внутри росло чувство безысходности и трагического мировосприятия. Ежедневная рутина мелких дел и событий могла отвлечь лишь на несколько минут, но даже в эти моменты гнетущее жало напоминало о себе. И как подсказывала интуиция, всё дело было в том, что мной был утерян райский ориентир, блистающий маяк, дававший силы через утешение все предыдущие периоды жизни. Мне доставляло нездоровое удовольствие впитывать информацию об агонии последних дней Есенина, Маяковского, Цветаевой, Хемингуэя и подбирать разнообразные способы суицида, с трудом находя их в сети, так как с определённого времени подобная информация вычищалась. Что-то надо было делать, иначе скучающая в чулане верёвка раньше или позже петлей затянется на шее.
Как-то в выходные я ехал с женой на природу, что бы на фоне речного пейзажа приготовить шашлык, позагорать и набраться сил от летних соков Матери-природы. У дороги я увидел старого школьного приятеля, он в свою очередь заметил меня за рулём. Машинально притормозив, я опустил стекло и поинтересовался:
– Куда тебе, Руслан?
– На «дикие пляжи», мы там с ребятами договорились встретиться.
– Садись, – говорю. – Почти по пути.
Широко улыбнувшись моей жене и чуть ли не заплясав от радости, Руслик запрыгнул на заднее сидение и всю дорогу не мог остановить весёлый словесный понос. Он не отличался большим умом, но в тот момент я страшно завидовал его приподнятому настроению, безудержному оптимизму и умению радоваться абсолютной, как мне казалось, ерунде. Из всего сказанного им меня зацепило за живое упоминание о силе мысли и способах визаулизации, способной притянуть в жизнь желаемое без особых усилий. «Вот оно», – блеснула мысль, пусть слабая, но дарящая надежду. В последующие дни я посмотрел несколько видеофильмов и прочитал кучу литературы по данной тематике. Жизнь превратилась в постоянное удерживание в уме образа счастливого и беззаботного существования, но на самом деле это лишь усугубляло погружение в адские пучины. Через пару месяцев я забросил это занятие, вернее сказать оно отмерло естественным путём. Но нет худа без добра. Дело в том, что в процессе поиска информации по позитивному мышлению и визуализации я совершенно случайно наткнулся на беседы таких учителей адвайты, как Рамана Махарши, Роберт Адамс и Нисаргадатта Махарадж. И тут, как оказалось впоследствии, мой мозг, мой ядовитый клубок мыслей о прошлом и будущем, запустил механизм уничтожения самого себя, оставив надежду на рай, на светлые маяки, на выходы и входы из всевозможных состояний, принимая факт того, что всё уже совершенно как есть и не к чему стремиться.
В состоянии опьянения свободой от потребности обрести счастье я часами бродил по улицам города, радуясь совершенству всего окружающего, которое доселе я считал уродливым и отвратительным. Будто тяжёлый камень упал с моих плеч, и я моментально прекратил упрекать себя во всём, что уже произошло и могло произойти в будущем. Вернувшись домой около полуночи, совершенно уставший и счастливый, умывшись и быстро раздевшись, я нырнул в согретую супругой кровать. Вдыхая лёгкий запах шампуня для волос и пряный аромат женского тела Ольги, я стал погружаться в пограничное состояние сна и бодрствования, когда тело уже онемело, но мозг ещё улавливает звуки. Приятная истома набегала волнами, обещая глубокий сон. Однако я как бы завис в этом состоянии, не отключаясь до конца, что ничуть меня не тревожило. Сложно сказать, сколько прошло минут или часов, но со временем ко мне пришло предельно отчётливое чувство приближения того, для встречи с которым я родился и жил, чьи слова будут откровением. Вскоре мне стало понятно, что он здесь, рядом со мной, готов поведать и выслушать.
– Здравствуй, Олежек, – сказал спокойный голос.
– Здравствуйте, – отозвался я, не размыкая губ.
– У тебя всё хорошо, чрезвычайно хорошо.
– Да, сейчас прекрасно. Правда, ещё вчера…
– Всё и было хорошо. Не могло быть иначе, – прервал он моё намерение рассказать о своих метаниях.
– Но прежде всё шло ужасно! – не удержался я.
Его тёплая улыбка, которая была внушительнее самого аргументированного ответа, заставила меня растеряться.
– Ужасно, прекрасно, правильно, неправильно, лучше, хуже – загадочно произнёс он, – не давай силы этим словам, смотри на них со стороны, наблюдай, как одно состояние вытекает из другого и возвращается обратно. Впрочем, разговоры вряд ли что-нибудь прояснят, поэтому засыпай, утро мудренее.
Несколько последующих дней я был немного подавлен обыденностью серых будней, состояние абсолютного покоя хоть и покинуло меня, но и привычного погружения в мрачную пучину тяжёлых мыслей не было. И вот как-то светлым сентябрьским днём, в первую неделю отпуска, я встретил Наташу, старую знакомую, с которой до женитьбы на Ольге состоял в тесных дружеских отношениях. Она была замужем, но невидимая связь между