Чертоватый. Виталий Александрович Кириллов

ы уже могли догадаться. Почему же лучше сидеть дома? Обычно по поверью деревни он прячется под корнями деревьев в норах, выжидая в ней новую жертву на свой ужин. Теперь я уже не ребенок и прячусь в норе от него и считаю эту считалочку, надеясь, что кто-нибудь спасет меня. Я кричу ее вслух, иначе меня могут не услышать:

      Раз, два – Чертоватого нора,

      Три, четыре – Чертоватый точит пилы,

      Пять, шесть – ты услышишь весть,

      Семь, восемь – о тебе никто не спросит,

      Девять, десять – Чертоватый в нору лезет.

      И вот я слышу его голос, который становится ближе и слышнее и похож на скрипение деревьев и охрипшего человека. Он сам выглядел, как древесный демон. Из глаз капала смола. Ноги напоминали высоченные колья, которыми он вонзался в землю, а затем он выпрыгивал вверх, как гимнаст. Руки сплетены из алюминиевой проволоки. Туловище из соломы грибообразной формы. Его несколько деревянных человеческих лиц, посаженных на пень вместо шеи, были изуродованы лезвием ножа, словно кто-то издевался над ним. Ведь любое зло порождается первым злом. Наверняка, первое зло родилось благодаря зависти к красоте, потому что зло всегда обезображено, прежде всего, ненавистью пропитанной от своего поступка. Однако вы спросите меня о том, почему я не выползу из норы? Потому что он отрезал мне ноги и сказал, что дает мне время, чтобы я спрятался от него, пока он не начнет меня искать. Он сказал, что будет считать до ста. Как только я услышал цифру «сто», то сразу заполз в первую нору. Здесь во тьме земли меня окружают черепа. Я определил на ощупь. Некоторые черепа совсем от свежих жертв, потому что воняло протухшим мясом. Мне осталось совсем чуть-чуть до смерти, но у меня есть дневник, который вы прочтете, если вы найдете то, что от меня останется. Я бы хотел объяснить, как оказался в этом долбанном лесе Чертоватого. Пожалуй, первая запись в дневнике будет о том, как я решил провести лето с друзьями из детства.