it Gluck nach GroBe! Ein Narr allein: den Narren gliickt’s.
Ф. Ницше на исходе XIX столетия прогнозировал грядущее измельчание, «оцепенение уровня развития человека» как неминуемую судьбу европейских народов. В черновых набросках 1887 года философ писал: «На том первом отрезке пути, что обозрим нынче полностью, возникает приспособление, уплощение, китайщина более высокого порядка, инстинктивная непритязательность, довольство в самом измельчании человека – так сказать, оцепенение уровня развития человека. Как только у нас появится единое управление всемирной экономикой – а оно придет неминуемо, – человечество сможет обрести свой высший смысл в роли его служебного механизма: оно станет тогда одной чудовищной машиной, состоящей из все более мелких, все лучше «прилаженных» колесиков».[1] Пророческий характер данных слов подтверждается как современной действительностью, так и философскими изысканиями XX века (а именно, работами О. Шпенглера, Э. Юнгера, Э. Канетти, Г. Маркузе, Ж. Бодрийяра и многих других). В качестве одной из причин уплощения человека Ницше рассматривает «большую политику»: государство, заявляющее притязания на ведущую роль в мировой политической системе, с фатальной неизбежностью начинает поглощать силы и энергию отдельных индивидов, обращая последних в орудия для достижения «высших» политических целей. Превращение «отечества» в идол, на алтарь которого приносятся все новые и новые жертвы, уничтожает культуру, поскольку для процветания последней требуются индивиды, способные аккумулировать большое количество умственных и духовных сил. Идеал «служения отечеству» эти силы рассеивает, становясь почти непреодолимой преградой на пути развития культуры. Ницше выводит следующую закономерность: эпохи политического могущества, роста национального самосознания одновременно оказываются эпохами оскудения культуры и снижения культурного уровня отдельных индивидов: «ежедневно возникающие новые проблемы и заботы общественного блага поглощают ежедневную прибыль от умственного и душевного капитала каждого гражданина – и сумма этих жертв и убытков индивидуальной энергии и труда настолько чудовищна, что политическое процветание народа почти неизбежно влечет за собою умственное обнищание и утомление, снижает эффективность работы, требующей большой концентрации и специализации».[2]
Однако этот процесс нивелирования европейского человека, согласно Ницше, является необходимым и даже желательным. Формирование все более однородных масс провоцирует встречное движение: выделение одиночек, чьи стратегии существования образуют противоположный вектор становления человека. Сами по себе данные стратегии весьма разнообразны, но общим для них моментом является их маргинализирующий характер: по отношению к установленной системе оценок они всегда будут выступать в качестве нарушения установленных границ. Маргинализация здесь является способом «перенаправленного наделения ценностями».[3] А именно: высшей ценностью наделяется то, что в системе оценок нивелированных человеческих масс обладает наиболее низкой ценностью. Такой трансгрессивный путь переоценки ценностей формирует противоположный тип – «высших людей» (die hoheren Menschen), которых не следует путать с расой господ (das Herrenvolk). Последние представляют собой необходимый элемент системы нивелированного человечества, касту пастырей и вожаков, формирующуюся для потребностей стада. Сами «господа» принадлежат к стаду, неизбежно разделяя с массой ее систему оценок. «Высшие люди» суть одиночки, ставящие себя вне общей системы оценок. Как таковые они не могут быть «вожаками», поскольку их способ бытия не предполагает последователей. Масса нужна высшему человеку только в качестве необходимого сопротивления, в качестве условия роста собственной силы: «Точно так же ему <высшему человеку> нужна будет враждебность массы, «стриженных под одну гребенку» людей».[4]
Ницше выявляет различные типы маргинальных стратегий существования. Выделим и опишем наиболее характерные.
1. Свободные умы (die freien Geister). Если для нивелированного человечества наибольшей значимостью обладает сфера внешнего существования (большая политика, мировая экономика), то свободные умы уходят в сферу познания: «Свободомыслящие люди, живущие только познанием, очень скоро начинают считать достигнутыми цель своей внешней жизни, свою окончательную позицию в отношении общества и государства и, к примеру, охотно довольствуются мелкой должностью или доходом, которого хватает только на жизнь; ведь они приноравливаются жить так, что заметные изменения в системе внешних благ, даже перевороты в политической жизни не могут сильно повлиять на их жизнь. На все это они тратят как можно меньше энергии, чтобы, собрав все свои силы и словно надолго задержав дыхание, погрузиться в стихию познания. Тогда у них появляется надежда погрузиться глубоко, а то и достать до самого дна».[5] В общем и целом, позиция свободного ума представляет собой вариант стоицизма, сущность которого заключается в предпочтении внутреннего внешнему. Подобная стратегия существования не может рассматриваться в качестве полноценного способа трансгрессии стадного человека, но является лишь подготовительным этапом,