оединяешься к общему веселью».
В студии стоял космический холод – на ночь Борис открыл окна, чтобы избавиться от дыма, запаха объедков и перегара. Дым за ночь выветрился, но отвратительный застарелый табачный запах остался. И тут уж могло помочь только одно – освежить его первой за день сигаретой.
Зазвонил телефон. Говорить ни с кем не хотелось, но это мог оказаться заказчик, и Борис взял трубку.
– Да?
– Привет. Это Ирина.
– А, привет.
– Мы направили к тебе очередную претендентку.
– О, черт…
– Что-то не так?
– Я же просил предупреждать заранее, – вздохнул Борис.
– Ну, извини, так получилось. А что, не вовремя? У тебя там кто-то есть?
– Слава богу, никого. Легенда стандартная?
– Да. Погоди, сейчас взгляну. А, вот: претендентка на «Мисс Россия», блондинка, зовут Елена, знакома с тобой около месяца. Предполагается, что у тебя заказ на скульптуру в стиле «ню» и ты упросил ее позировать. Матрица ментальности стандартная, тип два с небольшими вариантами. Возможный коэффициент интеллектуальности – девяносто. Два-три дня тебе хватит?
– Господи, как я устал, ты бы знала.
– Не разменивайся по мелочам, – усмехнулась Ирина, – или ты все музу ищешь?
– Уже не ищу. Выродились музы. Общая дегенерация и деградация, стандартизация красоты и полный упадок нравственности…
– Боже, как тебя скрутило. Ну-ну, не отчаивайся. Кстати, часикам к трем жди еще одну. Выставим на «Мисс Европа». Зовут Инга, коэффициент…
– Знаешь что, дорогая…
– Знаю, знаю. Вечером жду отчет. Пока.
Борис посидел на кровати, собираясь с силами. Надо бы хоть немного прибраться. Он принес мусорное ведро, покидал в него бутылки и, стараясь ничего не рассыпать, завернул в газеты остатки еды. Так, теперь создать рабочую обстановку. Он заварил кофе в термосе, задрапировал подиум, установил свет и огляделся, проверяя, все ли на месте. Глина или пластилин? Пусть будет глина.
Когда Борису предложили эту работу, он, помнится, возгордился необычайно. Еще бы! – признание как ценителя и знатока, как хранителя классических традиций и эталона прекрасного. «Доллз инкорпорейтед», якобы модельное агентство пачками клонирует красоток, вживляет память, выставляет на очередную «мисс», а потом собирает призы и рекламные контракты. Схема чрезвычайно проста – как это раньше никто не додумался! А он только оценивает внешние данные. Экзаменатор, консультант, тестировщик…
В дверь настойчиво позвонили. Ну, знаток и хранитель, пора за работу.
– Доброе утро, любимый. – У девушки было миленькое личико с пухлыми губками и широко распахнутыми васильковыми глазами. – Извини, я немного задержалась.
Чмокнув Бориса в щеку, Елена прошла в студию. Он вытер помаду и поплелся следом.
– Вау! Новый музыкальный центр! Очень красиво.
Борис вспомнил, что давно не давал «Доллз» описание своей студии. Хотя Ирина недавно приходила сюда, могла бы и освежить программу ложной памяти.
– Угу, я его вместо будильника использую.
– Фи, как это обыденно. – Елена сморщила носик. – Я люблю праздник, ты же знаешь. Заведи что-нибудь красивое. – Она прошла за ширму и зашуршала там одеждой.
Борис послушно поймал музыкальную программу. Под заупокойную мелодию кто-то сообщал слушателям о своей несчастной судьбе.
– А почему так холодно? – спросила Лена из-за ширмы.
– В холоде ты лучше сохраняешься, – хмуро пробормотал Борис.
– Что? Не слышу! Ты хочешь, чтобы я заболела?
– Ни в коем случае. Я тебе калорифер поставлю.
Он включил обогреватель и стал разминать глину, смачивая ее водой. Лена показалась из-за ширмы, закутанная в махровую простыню. Взойдя на подиум, огляделась, вздохнула мученически.
– Что мне делать?
– Сейчас подумаем.
– А ты не мог заранее решить, что будешь лепить?
Рассказать, что помешала очередная компания? Нет, лучше не надо. Не дай бог, упреки, не приведи господь, слезы. Или того хуже – скандал.
– Мне нужно поймать движение, – заявил Борис, – я не могу представить все в голове. Так, – потер он ладони, – ты не могла бы повернуться, поднять руки? Нет, простыню, пожалуйста, сними.
– Это обязательно?
«Ты с ними построже», – напутствовала его Ирина.
– Опять? – спросил Борис. – Мы же договорились. Я не в состоянии лепить обнаженную натуру с одетой женщины.
– Ты хоть понимаешь, что мне не по себе?
– В постели ты не такая стеснительная.
– Это совсем другое. – Она, похоже, не удивилась. Значит, Ирина ввела в память интим. – Ты ведь меня рассматривать будешь!
– О, черт. – Борис с маху шмякнул кусок глины о фанеру. – Я же скульптор! Это все равно что врач.