чества считалось проступками, за которые могли изгнать из станицы. По большому счету такой порядок поддерживался во многих станицах, но Шартомская отличалась военной подготовкой молодых казаков.
Из поколения в поколение передавались традиции пластунов. Когда именно среди казаков появились такие особенные воины, никто не знал. Сказывали всякое, но повествования уходили в далекое прошлое и расходились по легендам. Пластуны умели беззвучно перемещаться, переправляться через водные преграды, сутками неподвижно выслеживать цель, потом внезапно ее нейтрализовать. Пластунам была свойственна исключительная память любой местности.
Шартомские пластуны отличились в последней военной кампании, на Крымской войне. Героями вернулись в станицу все двенадцать человек, получили особую благодарность атамана и уважение станичников. Но жизнь в станице обозначалась разными событиями.
И в тот же год небывалую по своему распутству выходку допустила местная красавица Дорофея Косач. Девка выросла без отца, братьев и сестер Господь в семью не дал, отца в поле убило молнией. Ее мать, работящая серьезная женщина, взвалила все заботы на себя и с благодарностью принимала помощь станичников.
Дора, семнадцатилетняя девица, поехала вместе с другими бабами торговать на рынок в город. Как углядел ее столичный вельможа, какие слова преподнес молодой неопытной девке, осталось втайне. Только вернулись бабы без Доры. Увез ее столичный хлыщ без всякого сопротивления, добровольно в неизвестном направлении. Очевидцы свидетельствовали, будто перед возвращением домой подошла к ним Дора и с улыбкой во все лицо поведала о найденном счастье и предупредила, что уезжает в столицу к богатой жизни. Попросила отдать матери пять рублей, как благодарность за приют и заботу и не искать ее более. Атаман собрался сам ехать с жалобой в город, чтобы блюстители порядка нашли и наказали похитителя, но взмолилась мать Доры. «Нынче позор на всю станицу, а коли жалоба пойдет, то на всю округу ославим девку». Послушался Елизар Никодимович, отменил свое решение, но успокоиться казаки не могли долго.
Молодая Косач вернулась ближе к зиме, вернулась не одна, с младенцем в чреве. Атаман зазвал станичников на площадь и велел Дорофее держать ответ перед земляками. Упала проказница на колени, сперва завыла, потом запричитала о жизни своей поломатой и доли несчастной. Стала прощенье просить. Тут ее мать подошла и тоже запричитала. Народ, знамо дело, начал расходиться. В мае она освободилась от бремени, на белый свет явился мальчик, получивший при крещении имя Василий.
Осуждать женщину можно сколь угодно и как заблагорассудится, но ребенку от того ни жарко, ни холодно. Ребенку уход нужен, любовь близкого человека и постоянная забота о нем. Таким близким человеком стала мать непутевой Дорофеи. Та только грудью кормила, а бабка делала все остальное. Благо хоть хозяйство вели вдвоем, да станичники помогали.
Время вещь непредсказуемая. То плетется так, что каждая минута будто повисает, а то как понесется и только года считай. Васюхе исполнилось шесть, когда его определили в младшую группу по военной подготовке. Обязанности по дому с него никто не снимал. В восемь парень уже справно сидел на лошади; бегал наперегонки быстрее всех своих ровесников; плавал, как рыба; по деревьям лазал, будто дикарь какой. За свой неукротимый нрав получил кличку Стригунок. С этих же годов отдали Васюху в приходскую школу учиться письму и счету. Грех Дорофеи стал забываться, на Стригунка смотрели с надеждой, как на будущего главу семейства Косач.
В храм Рождества Пресвятой Богородицы сходилось много православных. Кто постоянный из станичников, а кто заезжий, кому на душу место легло. На пришлых привыкли внимания не обращать, люди к Богу приходят, а не глазеть друг на друга. Так неизвестно откуда появился невзрачный мужичок в сюртуке инженера. Часто приезжал на службу и потом уезжала в своей коляске. Только с Дорой снова случился конфуз. Проводил инженер пару раз бабу из церкви до дома и уехал на своей таратейке в известную даль. Призвал атаман Дорофею к себе на разговор. Дескать так и так, достанет в станице одного сиротинушки. А та упала в ноги и молвила, что любовь у них обоюдная и зовет ее с собой горный инженер за Урал на постоянное жительство. Атаман думал до вечера, потом еще раз призвал женщину на разговор.
– Дам тебе, Дорофея Косач, разрешение на отъезд. Даже бумагу выпишу кто ты такая и откуда. Но исполни три условия: оставь Васюху в станице; признайся и своей рукой напиши кто его отец, где живет; обвенчайся с инженером в нашей церкви.
– Не хочет батюшка нас венчать, – ответствовала Дорофея, – говорит мало знает моего избранника.
– Тогда пусть твой инженер явится ко мне на разговор, потом сам отведу его в храм и заставлю принять клятву перед образами о серьезности намерений.
То ли любовь была такая сильная, то ли почувствовала Дорофея, что встретила свою судьбу, но исполнила все три условия и укатила в неведомые края. Станичники недолго горевали, некоторые даже перекрестились. Ведь мужеская натура впечатлительная. Не дай Бог, кто западет на Дору, и тогда в другом доме греха не оберешься.
Стригунок рос, набирался сил, отъезда матери вроде и не заметил. Ведь рядом была бабка,