ецкий, провожая взглядом красно-бурые буквы. – Вот это мы приехали!
Местность, куда так радостно пригласили химиков, вполне, надо заметить, соответствовала названию.
Проверяли при въезде и выезде. Проверяли хмуро и подозрительно – в этом случае магически действовали подпись Крутова и могучее заклинание: «Мы из резервной тактической группы...» – к тому моменту, когда нужно было говорить номер армии, одна рука проверяющего возвращала бумаги, а вторая уже летела к головному убору (если он имелся на положенном месте). Проверяли равнодушно – скользили взглядом по печати и подписи, вяло отмахивались и уходили поскорее в тенек. Проверяли и с дружескими напутствиями – когда выяснялось, что взвод только что прибыл из России и еще ни черта не разбирается в особенностях местной жизни.
В конце концов изрядно помятая и потерявшая изначальную белизну пачка бумаг оказалась в руках такого же мятого и несвежего старлея с нашивкой внутренних войск на рукаве. Встретивший маленькую колонну у въезда в село местный житель в милицейской форме и с «калашом» на плече после долгих уговоров чуть ли не за руку вытащил этого представителя военной власти из домишки с российским триколором на телевизионной антенне.
– Комендант Хохол-Юрта старший лейтенант Чирков, – со вздохом отрекомендовалась военная власть и погрузилась в угадывание букв на документах. Минут через пять сонное выражение на старлейском лице сменилось встревоженным. – Эй, эй, земляки, вы чего, ко мне на усиление?! Я ничего такого не просил! У меня все тихо!
– А мы просили? А нас кто спрашивал? – Мудрецкий начал тихо звереть от всего, что ему уготовила родная армия за один день. Вот сейчас выяснится, что опять вышла какая-то ошибка и им нужно куда-то дальше ехать... По Чечне, между прочим, хотя тут вроде бы и тыл. А время уже крепко к вечеру. – У меня приказ от генерала Крутова, лично! Доехать до Хохол-Юрта, наладить взаимодействие с комендатурой, занять позиции и ждать дальнейших распоряжений!
Простое словосочетание «занять позиции» добило старлея Чиркова. Влет и почти насмерть – если судить по окончательно ослабевшему голосу.
– Какие позиции, вы что? Вы вообще что здесь собираетесь делать?! Какие спецсредства, ребята, у меня здесь два месяца тихо!..
Опровергая слова коменданта, где-то далеко за селом грохнули два приглушенных взрыва.
– ...Разве что рыбу иногда глушат! – даже не покосившись в ту сторону, закончил Чирков. – Ну вот зачем в наших краях группа специального назначения, а? Да еще взвод спецсредств? Или это такой секрет, что коменданту знать не положено?
– Такой, что даже командир взвода не знает! – четко и честно заявил Юрий. – Мы, понимаешь ли, едем, куда послали, а не куда хочется. С тобой что, по рации никто не связался?
– У меня связь по плану – три раза в день. В обед точно ничего не было, а до вечерней... – Комендант поглядел на часы. – До нее, значит, еще полтора часа.
– А на приеме никто не сидит, что ли? – изумился местным порядкам Мудрецкий. Как-то не так он себе представлял воюющую армию. Ну, пускай, это даже не вся армия, и, судя по благодушию старлея, давно не воюет, но все-таки – зона боевых действий... Опять-таки, обстановка сложная, если усиливают... – Вот если сейчас что-то случится и срочно вызвать нужно будет, тогда как?
– На приеме никто не сидит, потому что аккумуляторы дрянь, а рация и того хуже, – впервые за всю беседу улыбнулся Чирков. – Когда что-то будет срочное, местной администрации позвонят раньше, чем про меня начальство вспомнит. А мэр уже мне сообщит, я и свяжусь вне очереди... если получится. Кстати, а у вас со связью как? – несколько оживился комендант.
– «Сто двадцать третья» на «бэрдэме» и три «сто пятьдесят седьмых», – припомнил Мудрецкий, и мятый старший лейтенант заметно поник. Покачал головой, опять сокрушенно вздохнул:
– Ладно, до Шелковской, может, и докричимся если что, а они уже дальше передадут. Ну, отдыхайте пока, а через полтора часа, может быть, я и выясню, что с вами делать и за что вас на мою голову вывалили.
– Слушай, старлей... земляк... – Юрий попытался обратиться как-нибудь помягче. Для этого приходилось задвигать свои чувства в самый дальний угол и придавливать их там остатками хорошего воспитания. – Ты покажи пока, где нам размещаться. Учти только – палаток у нас нет, сухого пайка нет, патронов... – Мудрецкий хотел было сказать, что и патронов тоже нет, но решил быть честным. К тому же – черт его знает, этого коменданта, которому новости местная администрация сообщает. – Патронов тоже побольше бы не помешает. Нам вообще сказали, что мы здесь все получим и на довольствие в местной комендатуре становимся.
– А я ничего не знаю, мне никто ничего не говорил! – завертел головой Чирков. Нашел взглядом «шишигу» и уставился на нее так, словно из ее скромного кузова сейчас вылезет полсотни проголодавшихся головорезов с добрыми повадками некоторых диких племен. Тех, которые своих соседей настойчиво приглашают на завтрак, обед и ужин – в качестве главного блюда. И первой закуской, несомненно, должен был оказаться именно он, попавшийся под руку комендант этого небольшого села. – Сколько вас вообще?!
–