Раевский допрашивал пленных. Из сбивчивых и обрывочных сведений всё же сложилось довольно ясное положение дел. Маршал Даву сосредоточил в районе боевых действий пять дивизий и был уверен, что русские непременно будут прорываться к Могилёву. За рекой укрепляли новые позиции. При свете костров и факелов рыли на флангах рвы, валили деревья, вязали щиты. Стук, треск и дымная гарь долетали и в русский лагерь, такого не утаишь. Француз готовился с рассветом отразить штурм неприятеля. Последний штурм. Маршал знал, что против его силы, заквашенной на теории военного искусства и богатом боевом опыте, русским лапотникам не устоять. Да, они умеют громко тявкать и очертя голову бросаться под пули, называя это героизмом (а надо бы – идиотизмом!), но воевать!!! Прав император – вместе с Суворовым закатилась русская звезда победы.
Николай Николаевич, спеленатый бинтами, полулежал на походной кровати, опираясь головой на свёрнутое валиком одеяло. Обернувшись в сторону генерал-майора Колюбакина, поморщился от стрельнувшей в раненой груди боли. Его сосед, тоже приласканный в бою картечью, вытянулся в двух шагах на расстеленном тюфяке.
– Пётр Михайлович, а ведь Даву ждёт нас завтра снова на поле сражения.
– Ждёт… – вздохнул тот. – Вишь, как фортеции укрепляет, врастает в позиции. Дозорные доносят, что и ночью французы не спят, ожидают подвоха. Даву всю армию свою выставил. Ох, не по плечу она нам.
Раевский довольно усмехнулся:
– А ведь нам удалось сосредоточить всё внимание Даву на себе. Прибыл посыльный: южнее Быхова наведены мосты, армия спешным порядком ведёт переправу через Днепр. Им нужно время, значит, рано ещё отпускать французов. Пусть ждут.
– Чего? Завтра все тут поляжем. И Багратиону от нашего геройства проку на грош. Не успеет уйти…
– А завтра… – злорадно хохотнул Раевский и охнул, схватившись рукой за грудь, – …завтра мы к французу не явимся. Отложим наступление на день. К вечеру он заволнуется… ан не заподозрит: надо же и раны когда-то зализывать. Пусть его гордость распирает: эка знатно нас потрепал, никак не очухаемся. А мы сделаем передислокацию: оставим Новосёлки и уйдём в Дашковку. Покараулим их ещё денёк. Пусть думают, что силы копим, готовим наступление.
12 июля генерал Раевский с 7-м корпусом перебрался в Дашковку и ещё день выжидал. Казачий полк атамана Платова демонстративно проехался по правому берегу Днепра, внушая французам впечатление, что осматривает окрестности Могилёва, выбирая удобные боевые позиции, а к вечеру скрылся. У Борколабова переправился через Днепр и двинулся в направлении, указанном Багратионом, который успел перевести армию на восточный берег и двинулся в сторону Смоленска через Пропойск, Чериков, Кричев, Мстиславль, Хиславичи. Ночью 7-ой пехотный корпус тихо снялся с позиций, перешёл Днепр по наведённой переправе за Быховом и соединился с Багратионом.
***
Наутро