дущим.
Вне сомнений, мы не одиноки в Космосе. Существует бесчисленное множество Вселенных, как со сверх цивилизациями, так и с примитивными (начальными) формами жизни, и у каждой из них свой Творец – Космический разум. Он помогает эволюционному развитию своей Вселенной.
Цепь перевоплощений и параллельные миры даны человеку как непременное условие его развития. В течение многих воплощений и постоянного совершенства Душа человека накапливает истинные знания и высокие духовные качества, которые сохраняются в последующих жизнях.
Все мы проживаем множество жизней, пока, наконец, нам не удастся достичь Просветления и порвать этот замкнутый круг перерождений.
Целью долгого пути перевоплощений проходимого каждой Душой, является превращение обычного, земного человека в Богочеловека.
Именно об этой далекой цели Иисус сказал своим ученикам: «Вы боги. Совершенствуйтесь непрестанно и будьте совершенны, как Отец ваш Небесный есть».
Но бессмысленно пытаться попасть в стан Богов в одиночку, достигнув личного совершенства и просветления. Нужно не только самому достичь совершенства, но и помочь своему ближнему. Взять с собой по своим силам, столько, сколько сможете вывести, ибо единица – это Абсолют, а Абсолюта в нашем трехмерном мире просто не существует.
Очевидно, что эта тема сложна и поэтому захотелось несколько упростить и приземлить ее. Так появился замысел – показать отдельные моменты в виде шутки и некоего стёба. Надеюсь услышать и Ваш отзыв относительно написанного и продолжения задуманного.
С уважением и глубокой признательностью В. Грецкий.»
Часть 1. Навигатор
Глава 1
Шел тридцатый день поста. То что это был именно тридцатый, а не двадцать девятый или тридцать первый день Гиров знал хорошо, так как в этом году сам держал Пост. Причем еще до начала Поста Саня счел необходимым предупредить об этом всех близких. К слову сказать, это его решение никого не удивило, потому как домашние и друзья держали пост уже не первый год.
Пост был необходим Гирову, прежде всего, как он считал, для укрепление Духа. Кроме этого, он в тайне надеялся, что Пост поможет ему восстановить утерянную связь Души с Космосом.
Однако, Пост давно перевалил за половину, а никаких существенных изменений в себе Гиров не примечал, впрочем как и не испытывал абсолютно никаких трудностей с соблюдением последнего. Наоборот, это его даже как то забавляло местами и поднимало настроение. Во всяком случае, там где раньше Саня мог вспыхнуть, как спичка, наорать и потом минут десять – пятнадцать курить безостановочно одну сигарету за другой, или дернуть для успокоения полста, а то и сотенку вискаря, сейчас он лишь ухмылялся, крутил фигу в кармане и мысленно говорил себе:
– Спокойствие, Александр, только спокойствие. Ты на Посту.
Итак, шел уже тридцатый день поста, когда Гиров, придя с работы, решил поправить наброски утреннего стиха. Усевшись поудобнее за письменным столом, он еще раз внимательно прочитал пришедший к нему во сне сонет. Все строки стиха были, практически, готовы, но вот расположить их в том порядке, который бы устроил Саню, ему никак не удавалось.
Да, и окончание сонета распадалось на два варианта. Он мог заканчиваться: либо – иль разорвем Гордия узел, иль снова узы обретём, но следуя своим путем; либо – Гордия узел развязав, мы сможем Крылья обрести и воспарить, а не ползти. Причем, во втором варианте Александр никак не мог поймать мысль, как же все-таки надо писать: Гордия узел развязав, или Гордия узел разрубив.
– Ладно, рубили уже, – решил Гиров. – Лучшее, враг хорошего, а то протру до дырки, – устало подумал он и, умышленно поставив в конце стиха внушительную точку, еще раз, напоследок, пробежался взглядом по написанному:
На круге черном белый снег,
Своей невинностью сверкает,
Словно любому предлагает,
Проверить иноходью бег.
Порвать сансары узы враз,
И, скинув кармы покрывало,
Судьбу свою начать сначала.
А там уже как Бог нам даст…
Гордия узел развязав,
Мы сможем Крылья обрести,
И воспарить, а не ползти.
Глава 2
Точка получилась солидная. Огромная, жирная хорошо заметная она стояла в конце стиха и нагло посмеивалась над всеми впереди её стоящими буквами, словами, строками и даже целыми четверостишиями. К самому же Стиху в целом она относилась уважительно и даже с некоторой опаской. Только он – Стих мог в одночасье сделать из нее многоточие, или вообще выкинуть из произведения.
– Настоящий конец, делу венец, – важно подумала она про себя и, провернувшись на триста шестьдесят градусов, весело уперлась в последнее слово «Ползти».
– Вот так, – пыхнула она гелем на стоящее перед ней Ползти. – И не холодно. А ты думал, что ты тут последний из Могикан? Кто ты такой ваще? Кто