екол и щерило рот пустым проемом парадной двери.
– А вот и сам Мадерли-Хаус, – мистер Риддл сказал это таким тоном, будто я сейчас должна в обморок упасть от счастья, – Памятник архитектуры XVIII века.
Его пухлый палец взлетел вверх, подчеркивая восторженный назидательный тон.
– Великолепный образчик зодчества того времени. Вам несказанно повезло, мисс Касински. Несказанно!
– Ага, – я только хмыкнула про себя.
Да уж, повезло так повезло. На что это добро, простите, восстанавливать? А продажа и дарение по завещанию строго запрещены. Может под пейнтболный клуб сгодится? Я склонила голову набок, с сомнением рассматривая упавшее на меня с неба везение.
Мистер Риддл зашагал бодрее, стремясь попасть в дом до темноты, так как электричества там очевидно не было.
– Почему мой троюродный дед не приводил в порядок дом? – поинтересовалась я у нотариуса, с опаской ступая на крошащиеся ступеньки парадной лестницы.
– Не нашел инвесторов, – пожал плечами мистер Риддл, – Впрочем, насколько я знаю, не очень-то и искал. Если вы, мисс Анна, зададитесь такой целью, то, думаю, решите сей вопрос без труда. У Мадерли-Хаус отличный потенциал для того, чтобы стать одним из лучших гостиничных комплексов на побережье Глостершира. Конечно, придется все согласовывать с министерством по охране памятников архитектуры, но…
Он кинул на меня выразительный взгляд и жестом пригласил войти внутрь первой.
– Думаю, это того стоит. Если заинтересуетесь, я бы мог свести вас с нужными людьми.
– Спасибо, – я рассеянно кивнула, ступая в темный дверной проем и невольно задерживая дыхание от охватывающего волнения, – Я подумаю. Все это… пока слишком. Я- просто студентка, подрабатывающая официанткой… А тут.
И застываю, пораженная величиной холла и центральной лестницы. Твою ж мать. Да это просто дворец. Был когда-то.
– Я понимаю, – мягко отзывается мистер Риддл, заходя внутрь после меня. Замечает мою растерянность, – Да, когда-то Мадерли-Хаус был настоящей жемчужиной Глостершира. Его история так же важна. Кого только не видели эти стены. Огромный потенциал… Огромный…
Он даже облизнулся, но кинул на меня опасливый взгляд и примолк.
– Когда в последний раз здесь жили? – аккуратно ступаю по пыльному мраморному полу. Остающиеся после меня следы почему-то кажутся кощунством, нарушающим покой задремавшего чудовища. Надо заканчивать с просмотром «Сверхъестественного».
– Ооо, в начале ХХ века, – охотно отзывается мистер Риддл, – Дом пострадал от бомбардировки в первой мировой. Несильно, но произошла трагедия. Обрушившимся козырьком крыльца убило леди Дарси и обоих детей, мальчиков пяти и двух лет отроду. Лорд Дарси на тот момент был на фронте. Служил в английских ВВС. Вернувшись, он отказался от идеи продолжить жить в доме, где все напоминало о погибшей супруге и детях. Как и не стал ничего восстанавливать. Так Мадерли-Хаус опустел. В дальнейшем все наследники по тем или иным причинам тоже не спешили занять его. Тем более, что после тех трагических событий прямая ветка лордов Дарси оборвалась. В итоге.
Мистер Риддл улыбнулся и обвел пространство холла руками.
– Мы с вами наблюдаем на данный момент полное запустение когда-то блистательного поместья, и вы – его единственная наследница, мисс Касински.
– Ясно, – пробормотала я, невольно озираясь. То есть этот дом еще и кого-то убил. Просто замечательно. Надеюсь, ко мне во сне не будут прибегать души погибших мальчиков поиграть, или что там обычно делают классические приведения. Надо бы пересмотреть «Другие».
– Они погибли на парадной лестнице? – невольно спрашиваю, косясь на дверь, через которую только что вошла.
– Нет, – мистер Риддл немного снисходительно улыбается, видимо осознав мой иррациональный страх, – Они бежали из сада, хотели укрыться в подвале. Так что, то крыльцо с другой стороны.
И я, не в силах это контролировать, облегченно выдыхаю.
Валерьянки что ли попить? В последнее время нервы сдают на каждом шагу. Тревожное предчувствие мучило меня уже недели две, не меньше. Как раз с того момента, как я получила письмо о необходимости приехать в Англию для вступления в право наследования. Это было как гром среди ясного неба. Раньше я и знать не знала, что у меня на другом конце света есть троюродный дед. Который, о чудо, не имеет других родственников кроме дочки своего погибшего внучатого племянника. Отец всегда говорил, что сирота, и ни о каких дядях-аристократах и речи не было. Что ж, наверно я должна радоваться. Но… Что мне, черт возьми, с этим домом делать? Я живу в Австралии и как-то не собиралась пока переезжать, а продать Мадерли-Хаус согласно завещанию я не могу. Чувство растерянности было самой яркой моей эмоцией сейчас, особенно после того, когда я увидела, в каком плачевном состоянии находится мое наследство. Даже представить страшно, сколько денег необходимо, чтобы привести всё здесь в божеский вид. Да еще не изменить ничего, чтобы не загубить памятник архитектуры. Чертовы законы. Мдааа..
– Я осмотрюсь? – произношу