же четвёртый день пути. Без хлеба – на каплях воды – старик оголодал так, что желудок прилип к спине, губы потрескались, распухший язык натирал нёбо.
Восьмой десяток разменял он. Любой другой, после той взбучки, что последовала за задержанием, давно бы испустил дух, но Марвин был не так прост, как это могло показаться на первый взгляд. В его венах текла сильная кровь провидцев Аверина, которая поддерживала жизненные силы и питала энергией. Его спасение и… проклятие.
С тех пор, как двадцать лет назад, после окончания столетней войны, на престол Королевства Четырех Лун взошел темный эльф и предводитель Дикой Охоты – Гамар – известный в миру как «Черный король» – Марвину и его сородичам, ведьмам и ведьмакам, не стало никакого житья. На них была объявлена охота. Их убивали там же, где находили. Не щадя даже младенцев.
Шло истребление магического семени… Шел геноцид.
Все эти годы старик скрывался в горах, присвоив чужую личину и занимаясь разведением овец. Он не колдовал, не призывал силу. Лишь изредка потчевал свою живность полезными травками, чтобы она радовала его здоровым приплодом, хорошим мясом и богатой шерстью. Но долго это продолжаться не могло.
Кто-то из живших неподалеку сельчан заметил удачливого овцевода, передал другому и. не прошло и недели, как к нему в дом вломились два воина. В латных доспехах с металлическими шипами на пластинах, и с железными масками на лицах.
Без суда и следствия, они надели на его дряхлые запястья кандалы. Затем начали пинать старика по животу и спине, пока тот, истекая кровью, не потерял сознание. Очнулся уже в повозке, не понимая, для чего боги сохранили ему жизнь, и почему солдаты не прикончили его на месте, как они это обычно делали.
– Родж, что ты купишь на ориллы, которые мы выручим за этого ведьмака? – раздался голос молодого воина, сидевшего со своим старшим товарищем на облучке.
– Закрой рот, малец. Привлечешь внимание того отребья, что крутится неподалеку, и не видать ни тебе, ни мне никаких ориллов до конца жизни, – ответили ему скрипучим, как колесо телеги, на которой они ехали, голосом.
За масками не было видно лиц, но, судя по всему, именно этот Родж, как помнилось Марвину, и наносил самые болезненные удары. Не щадя ни сил, ни злости, что переполняла темных эльфов с самого рождения.
За эту злость, отдаваясь которой они расправлялись с неугодными, их ненавидели. Кляли за спинами последними словами. Плевали тихонько в след. Но боялись и подчинялись.
– Воды, – облизав потрескавшиеся от сухости губы, прохрипел провидец. Он не мог больше терпеть, и ему было все равно, сколько ударов плетью нанесут за эту ничтожную просьбу. – Прошу, хоть глоточек.
– Чего он там орет? – раздался снаружи недовольный голос Роджа.
– Воды просит. Видать, давно по щщам не получал. Не обращай внимание.
– Ты, тупой идиот, какой нам прок от полусухого трупа? Мы почти приехали и, если потревожим короля, предоставив ему вместо ведьмака мертвеца, то вскоре сами займем его место. Иди, дай ему напиться.
Послышался глухой удар, затем вскрик младшего воина и телега со скрипом остановилась на безлюдной дороге. Оленья шкура, заменяющая дверь, отъехала в сторону, пропуская во внутрь яркий, слепящий свет, что тысячей иголок впился в глаза. Крепко зажмурившись, Марвин, прилагая последние силы, отполз как можно дальше, пытаясь скрутиться калачиком. В такой позе его мучители не доставали до жизненно важных органов, проходясь либо хлыстом, либо мыском сапога только по ногам и спине.
Но в этот раз ударов не последовало. Минула секунда… две. Тишина.
Марвин открыл глаза, чуть приподнялся на локтях, повернулся к стоящему на земле и не сводившему с него глаз солдату, что держал в руке небольшую флягу.
При виде нее во рту выступила вязкая слюна, а тело пробрала мелкая дрожь. Не отрывая глаз от железной маски, он потянул к эльфу закованные в кандалы руки.
– Пиииить.
– Вот твоя вода, пень трухлявый! – с этими словами, молодой воин отвинтил крышку фляжки и брызнул водой старцу в лицо. – Еще раз потревожишь нас, живого места не оставлю.
Резко задернув шкуру, он вернулся на облучок, и повозка снова тронулась в путь.
Жадно слизывая попавшие на губы и руки капли, Марвин придвинулся к стене и увидел небольшую дырочку в натянутой коже. Просунув в нее палец, он расковырял отверстие достаточно, чтобы можно было разглядеть происходящее снаружи. Привыкнув к свету, припал к нему глазом, стараясь не пропустить ничего важного.
Прошел еще много времени, когда повозка, наконец, минула городские ворота, где их даже не удосужились проверить на наличие запрещенных товаров. Темные эльфы в Королевстве Четырех Лун были персонами неприкосновенными. Не то что остальной люд.
Марвин продолжал наблюдать в свое импровизированное окошко за тем, что творилось на городских улицах.
Ни ребятни, вечно сбившейся в кучки, прыгающую босиком по оставшимся после дождя лужам. ни торговок овощами, весело спорящих с клиентами по поводу цены. Ни просто зевак-прохожих, любящих