нных черных ресниц. Словно кусочек весеннего неба, смотришь – и растворяешься, тонешь в нем. Только холодный он, безразличный, глянула и отвернулась сразу же, будто и не заметила кто перед ней.
Я знал, что обладаю привлекательной внешностью, природа не поскупилась, и женщины раз за разом подтверждали это: стоило лишь появиться где, как чувствовал робкие, застенчивые женские взгляды, провожающие несмело в спину, а то и откровенно предлагающие себя, словно товар на рынке.
Недостатка в женском внимании не испытывал никогда. Родись я хоть последним плебеем, без гроша за душой, и то, чувствую, имел бы успех у женского населения, а наличие статуса миаро[1], круглого состояния и огромных доходов делало меня просто идеалом без изъянов в их глазах.
В нашем мире деньги открывают почти любую дверь, а когда ты на одной из высших ступени правящей иерархии и тебе доступны практически все блага, люди готовы прощать тебе даже смертные грехи в надежде, что ты снизойдешь до них и обратишь свое внимание.
Я мог выбрать любую знатную девушку и знаю точно: она бы с радостью согласилась! Выше были только члены королевской семьи и, собственно, сама правящая чета.
Я мог даже не связывать себя узами брака, предложив очередной высокородной[2] особе роль любовницы и содержанки, и она бы и на это пошла! А здесь, в каком-то провинциальном городке, в маленькой таверне на окраине, в этой сельской глуши, меня не удостоили внимания, можно сказать, вообще не заметили!
Да, я в тот момент путешествовал инкогнито, не раскрывая личности, но не заметить дорогой ткани моей одежды, манер, высоких чаевых, оставленных в щедром порыве, было просто невозможно! Сложив два плюс два, можно было с легкостью угадать, что я принадлежу к высокой знати, а это для таких девушек шанс на богатую и процветающую жизнь.
Нет, не в роли супруги, это точно, все же высшее сословие блюло чистоту кровей и не брало в жены женщин из низшей касты, но акхе[3] – вполне! А здесь такое равнодушие!
Задело ли меня это? Однозначно, да!
Позже, вспоминая, я часто задавал себе вопрос: а запал бы я на нее, если она, как все, смотрела бы на меня плотоядным взглядом и заглядывала в рот в надежде хоть на какое-нибудь внимание? Наверное, все же да. Как ни крути, а девушка была необычайно красива. Нежной, чувственной, чистой красотой! Диковинный цветок среди кучи сорняков.
Она не отреагировала на меня даже тогда, когда в узком темном коридоре на кухню я зажал ее, шепча какие-то шаблонные нежности, которые говорил всем, кто так или иначе попадал в мою постель? Выворачивалась, умоляла отпустить, прекрасно понимая, что кричать и звать на помощь бесполезно – человека моего круга вряд ли накажут за подобное "внимание" к ее персоне, а вот себе она репутацию испортит.
Девчонка проигнорировала меня и тогда, когда я показал ей фамильный перстень, практически полностью представившись, кто я. Мне хотелось увидеть, как загорятся эти синие глаза алчным блеском, предвкушая скорую наживу, и я бы не поскупился ради такой куколки! Черт с ним, ради нее пошел бы даже на преступление! Откупился бы кругленькой суммой, не заключая необходимого договора и оставляя ей свободу.
Мне до дрожи в коленях хотелось увидеть, как пухлые алые губки раскроются в изумлении, готовые отработать каждую золотую монету, подаренную мной, как сапфировые глаза заискрятся неподдельным интересом при виде выгоды. Но вместо этого я стал свидетелем обратного. На дне синих омутов заклубился страх, опутывая и разрастаясь, словно сорняк на удобренном поле.
Она побледнела, поняв, кто перед ней и… она отказала мне!
Я ушам своим не поверил, когда услышал ее ответ. Меня как холодным душем окатили!
Еще никогда в своей жизни я не слышал от женщин отказа, не сталкивался с тем, чтобы был неинтересен, а тут, в глуши, где высшие сословия наверняка и проездом бывают не чаще пары раз за год, мне какая-то зеленая девчонка отвечает "нет"! Предвкушение, игравшее на языке приятным томлением и ожиданием сладкой развязки, сменилось горьким привкусом разочарования. Поражения. И даже в какой-то мере унижения.
Взять ее силой я не мог – она была из числа свободных, хотя если уж так углубляться, то, даже если бы и посмел, все равно выпутался, но лишних проблем и сплетен, когда твое имя нелестно полоскают на каждом углу, мне было не нужно. К тому же я не сторонник силовых методов в постели, мне приятней, когда женщины по собственному согласию идут на все. Распахивают объятия, стараются доставить удовольствие.
Вот и тогда собственный эгоизм взвился внутри, заставляя скрипеть зубами от бессилия, но тронуть я ее не тронул, пообещав, правда, напоследок, что это не последняя наша встреча.
Она стояла бледная, как полотно, боясь смотреть в глаза и пряча руки за спиной, а я довольно усмехался, рисуя в голове картины, как и в какой позе разложу ее. Пусть не в этот вечер, пусть чуть позже, но она будет моей! По своей ли воле или под гнетом обстоятельств, если не хочет по-хорошему, но она придет ко мне, приползет – сама.
Смакуя ее эмоции: растерянность, страх,