ко стала бабка замечать, что кто-то повадился к ней на огород. То морковку выдернет, то огурец унесёт, то капустный вилок растреплет.
– Последил бы ты, дед, кто это там у нас озорует.
– Ладно, – сказал дед, – послежу.
И вот вышел дед с вечера на огород, притаился в капусте, ждёт. Вдруг видит: кто-то прыг-скок на грядку, прыг-скок, подскочил к капусте и захрустел. Но дед тоже не дурак – прыг-скок и цоп! – ухватил за уши зайца и выдернул его из огорода, словно морковку.
Заяц пищит:
– Я больше не буду!
Но дед не слушает, притащил в избу:
– Вот он, косой, попался!
Покачала бабка головой:
– И не стыдно тебе, зайчишка!
А заяц прикрылся ушами и говорит:
– Стыдно, бабушка, очень стыдно, да что делать! Уж больно сладкая у тебя морковка!
– А ты приходи по-хорошему, когда я стряпаю. Я тебе всегда чего-нибудь дам: морковки кружочек, капустки листочек. А воровать – это не дело.
– Спасибо, бабушка, спасибо, только как же я узнаю, что ты стряпать собралась?
– А ты на нашу избушку поглядывай. Как дымок пойдёт из трубы, значит, я стряпать собралась. Вот и приходи. А воровать не смей!
Потрепала бабка зайца за уши – не очень больно – и отпустила.
Побежал косой в лес, давай хвалиться:
– Эх, братцы-зайцы, где я сейчас был! Меня дед да баба угощали, не знали, куда и посадить.
– Что ты врёшь, косой!
– А вот и не вру! Как дымок взовьётся, пойдёте со мной, увидите!
Сидят зайцы на опушке, ждут. Всё на избушку смотрят. И вот дождались, закричали:
– Дымок! Дымок!
И со всех ног к бабке Алёне.
Верно, не наврал косой! Пустила бабка зайцев в избу, угостила. И повадились зайцы с той поры на дымок прибегать. А бабка их всегда потчует. Овощей-то она много припасла к зиме. Всем хватит.
А зима в тот год пришла нежданно-негаданно. С вечера ещё осень была, а к ночи повалил снег – метель, буран…
Дед да баба спали-спали, проснулись – темно. Опять заснули. Спали-спали, проснулись – темно. Опять заснули. Спали-спали, проснулись – темно. Что за диво, никак ночь не кончится!
Встала баба, затопила печку и говорит:
– Погляди, дед: отчего нынче ночь никак не кончится?
Встал дед, поглядел в окно, толкнулся в дверь:
– Ох, беда, бабка!
– Что такое?
– Завалило нас снегом по самую крышу.
– А ты возьми заступ, лопату, давай откапываться.
– А как их возьмёшь, коли они в сарае остались! Придётся нам тут до весны сидеть.
– Почему до весны?
– Пока снег не растает.
Заплакала баба. Заплакал дед. Сидят и плачут.
Сидят и плачут.
А зайцы утром встали, видят – зима. Переоделись в белые шубки и стали на избушку смотреть. Вдруг видят – дымок.
Закричали:
– Дымок! Дымок!
И бегом к бабке Алёне.
Прибежали – что такое? Никакой избушки нет, а дымок прямо из-под снега идёт!
Тут зайцы смекнули, в чём дело, давай работать. У них задние ноги длинные да крепкие. Как взялись, только снег во все стороны полетел. Часу не прошло, откопали косые и бабку и деда.
– Вылезай, хозяева, на белый свет!
Сварила бабка на радостях вкусный обед, сели зайцы за стол, пили, ели, веселились.
А на закуску было самое сладкое – каждому по большой капустной кочерыжке.
А над трубой весь день вился дымок до самого неба.
Медведь
Связала бабка варежки. Свалял дед валенки. Оделся потеплей и поехал в лес за дровами.
Только стал берёзу валить, вдруг из-под берёзы – медведь. Сонный, злой… Рычит:
– Ты почему меня разбудил? Я тебя сейчас съем!
А дед видит – податься некуда и говорит:
– Ну что ж, Мишенька, ешь меня, ешь! Только сначала испробуй, а то, может, я невкусный.
– Ладно, – ревёт медведь, – давай!
– А что дать на пробу: руку али ногу?
– Давай руку!
Снял дед варежку и кинул медведю.
Стал медведь варежку жевать и ну плеваться:
– Тьфу ты, пакость какая! Давай ногу, да поскорей!
Снял дед валенок и кинул медведю.
Стал медведь валенок жевать, пуще прежнего плюётся:
– Тьфу ты, нога-то ещё хуже! Кругом ты, дед, невкусный. Ступай!
Махнул медведь лапой и полез к себе в берлогу. А дед Егор вернулся домой живой да целёхонький.