Виктор Красильников

Крылом мелькнувшая


Скачать книгу

пенуться отбывали на нём. Все отличимо одеты, на завистливый взгляд. Из них круче, кто в джинсе. У многих лица – будто на праздник пригласили. С деревянного причала начиналось восхождение по лестницам и мосточкам. Одолев крутизну, вступали в тот городок. И понойские, держась своей компании, оказались на главной улице. Путь всех шествующих заканчивался у крыльца ресторана. Одно то, что схож с соломбальским «Якорем», имело притяжение.

      По другим причинам – подавно. Даже литовцев, с отнятой у СМП1 «Цигломени», занесло сюда. Ну дым эскадренный! Играла разгонная музычка. Столик достался в середине зала.

      Как-то само собой cлучилось – встретились два взгляда. Чуть задержавшись, разошлись. Но впечатление осталось. Она – броская, приятной полноты блондинка. Прямо в душу могли бы смотреть большие, с влажным блеском глаза. Белая строгая жакетка очень шла ей. Не хватало подле рояля. Тайным трепетом отозвалось его сердце.

      Он мог бы поклясться, что вчерашним субботним часом приметил её в интерклубе. Зданьице то стояло на ближнем перехвате гуляк. Теснота. Полки бара уставлены для шика пустыми иностранческими бутылками. Там, к радости разливателя, потом умотавшего в Израиль, в основном напивались…

      Что увидела игарчанка в нём? Не тайна. Примерно прочитала, как с листа. Недурён. Этакий недавний мальчишка. По длинным волосам – художническая натура. Модник. Рубашка к лицу. И хорошо, что стеснителен…

      Приятели стали рюмки наполнять, по сторонам поглядывать. Перед ними был не выбор, верное слово – блистание! Одинокая женская участь заставляла так скрашивать жизнь. Своих мужчин в Игарке катастрофически не хватало – одна сезонная вербота. Особенно не светило разборчивым девушкам с институтскими дипломами. Такое вот личное, не замечаемое страной горе. Ведь на первом месте стояли миллионы кубов пильняка…

      Общество поднагрелось. Авантажные двинули к оркестру шлягеры заказывать, дам приглашать. Конечно, врали с три короба. Сильней, чем надо, партнёрш прижимали. У знакомых с комсоставскими нашивками кольца переместились с правой руки на левую. Значит, начали действовать разведчиками по легенде…

      Он почувствовал: сейчас или никогда. С товарищами хватил очередную. Встал, как на суде чести. Фертом к музыкантам причалил:

      – «Корабли» Высоцкого исполните?

      – Да мы ста-аличные, из Красноярска, обижаешь, моряк.

      Не жмотясь, четвертак вручил.

      Отпуская с поводка судьбу, берегитесь пророчеств настоящих поэтов (примета автора). К сожалению, чудак такой не знал.

      Она ждала взглядом. Когда тот развернулся, ресницы опустила.

      – Можно вас пригласить, – сказал просто, с учтивостью кивнув головой.

      Пара чудесно поплыла под медленный ритм и пронзающие, чуткие души слова.

      …Возвращаются все, кроме лучших друзей, Кроме самых любимых и преданных женщин. Возвращаются все, кроме тех, кто нужней. Я не верю судьбе, а себе ещё меньше…

      Нежная ладонь в его руке лежала залогом счастья. До сих пор оно где-то плутало. Привык обходиться без него, смирился. Минутой жизнь переменилась. Милое её лицо выражало то же, что творилось и с моряком. Она с незащищённой открытостью сближалась в танце. Оба чувствовали тогда короткое роковое замыкание.

      – А палевое вам также шло.

      – Значит, вчера в интерклуб наведывались? Самое пропащее у нас место, но тут говорят: «Репутацию спасают перемены».

      Когда провожал её к столику, узнали имена друг друга.

      – О, Людмила! Запомню на всю жизнь.

      – Взаимно, – отшутилась она.

      Экипажники, уже набравшиеся, поступок одобрили. Официантка два стула приставила.

      – Роскошно сидите. Уплотним вас аэродромскими девчатами.

      Их доставили с острова, где полярные Ил-14 базировались.

      (Летающую классику стиля Дугласа сгубят во времена перемен, а отважные бывшие асы сопьются. Кто бы в такое тогда поверил?! И что новую Игарку почти заколотят – это вам как?)

      Смешливые предсказательницы всяческой погоды внесли оживление. Парни стали ухаживать, ненатужно развлекать. У него же обидный облом. Людмилу, благодаря танцу, приметили. Теперь, не дожидаясь начала нового, к ней котами устремлялись оценившие. Отказывать там совсем не принято. А он по прекраснодушной глупости всегда держался принципа: «Пусть повезёт другому».

      «Показалось, разве впервой», – огорчённо подумал, переключившись на своих. Она искала его взгляда, чтоб примирительно улыбнуться. Только единственно нужный всё не находился.

      Какая-то правильная мамаша в зал ворвалась. Отроковицу разыскала и с дурными воплями погнала домой. Такая-сякая закрыла личико ладошками в страшном конфузе. От молодёжи сочувственно выкрикнули:

      – Приходи годика через два. В самый раз будет!

      Время мчалось в бешеной раскрутке. Усталый оркестрик давал ляпы, хрипящий солист утаивал куплеты. Большинство парило на предельной высоте настроения, потому как повезло в знакомстве. Пролетевшие фанерой