с сыром и кофе, он все же оторвал взгляд от ноутбука и покосился вправо.
Завтрак. Андрей угадал, что именно она приготовила еще до того, как тарелки и чашка оказались рядом. По запахам. Мозг разделил их, разнес по столбцам, а затем соединил точно так, как и предполагала рецептура несложных утренних блюд. Все что Андрей мог увидеть – расплывчатые пятна посуды и плавные движения рук. Не сами руки. А именно движения.
– Как тебя зовут? – произнес Андрей, не поднимая головы.
– Нина.
Тихий ответ. Осторожный, будто она идет по хрупкому льду и нельзя ошибиться.
«Нужно было запомнить ее имя, сейчас бы не пришлось спрашивать».
Андрей сдержал порыв взять Нину за запястье и притянуть ее руку к лицу, так чтоб носом коснуться кожи. Тогда бы он увидел. Довольно хорошо бы увидел ее пальцы. Но не будет же он пугать девушку из-за простого сиюминутного любопытства, от которого через пару секунд не останется и следа. Хотя… она знала, к кому устраивалась на работу, так вряд ли испугается. Но все же будет трудно ей объяснить, что ему удобнее знакомиться с людьми подобным образом.
– Хорошо, спасибо, – торопливо поблагодарил за завтрак Андрей и тоном дал понять, что вопросов больше не имеется.
Он обернулся, когда Нина уже достигла двери, и отметил, что не ошибся: и волосы и одежда у девушки – светлые.
«И это усердное облако явно ниже меня ростом, – усмехнулся Андрей и, проигнорировав яичницу, взял чашку с кофе. – Многоуважаемая Нина, если ты не начнешь шуметь, я все же буду считать тебя привидением».
Тремя неделями ранее
Он с детства дразнил Марину занудой, и при этом никогда не считал ее такой. Андрей хорошо помнил, как сестра дулась и показательно злилась, получая от него порцию едких шуток. Но все же не сердилась. Привычная игра. Удивительно, как легко жизнь поменяла их ролями… После смерти родителей Андрей взялся заботиться о шестнадцатилетней сестре, а потом, после аварии, подорвавшей его здоровье, Марина окружила вниманием и заботой Андрея и терпеливо боролась с его недугами. И это при том, что у нее есть муж и двое детей: Петька и Колька, названные в честь дедов. Те еще сорванцы.
Остались позади ссадины и ушибы, и правая рука не подвела, хотя перелом – мало радости. Через полгода ушла хромота и был позабыт костыль с удобной опорой под локоть. Но зрение безнадежно падало день за днем, пока не остановилось на определенной отметке, которую очень хотелось назвать: «Конец всему». Однако Марина не позволила ее так называть, тем более что врачи оставляли призрачный шанс на… Неизвестно на что. Слишком уж случай странный. Теперь Андрей наблюдал лишь мутные пятна, но если приближал предмет очень близко к глазам, то его зрение, наоборот, обострялось лучше прежнего, и он видел не только все трещинки и нюансы до миллиметров, но и что-то еще… Точно в его голове вдруг включался стереомикроскоп, способный щедро дарить различные характеристики микрообъектов. Удивительно… Вот только жаль, что целый мир притянуть к себе невозможно.
«Известный писатель фантаст Андрей Копылов 18 апреля попал в автокатастрофу… ДТП произошло на 45 километре трассы… доставлен в больницу… множественные переломы…» Сдержанный текст из новостей, в последствии раздутый желтой прессой: инсценировка ради пиара, месть брошенной любовницы, попытка самоубийства… Всякая чушь. А просто один придурок выскочил на встречку, и машина Андрея оказалась не в нужном месте, не в нужное время…
Авария произошла пять лет назад, но как же ярок тот день в памяти. Правда, ровно до той минуты, когда раздались удар и скрежет.
– Я не могу уехать в отпуск, понимаешь?
Марина расхаживала по комнате. И Андрей, развалившись в кресле, закрыл глаза, чтобы не видеть этого непрекращающегося движения.
– Отчего же? – он сдержал усмешку. Конечно, не секрет, какие доводы по пунктам будут озвучены сестрой.
– И почему ты расстался с Илоной именно сейчас… Подождал бы до сентября! Два года вместе прожили, вот еще бы месяц продержались, и я бы спокойно слетала в Турцию.
– Жизнь слепого писателя оказалась гораздо скучнее, чем предполагала Илона, – улыбнулся Андрей. Никакой боли от расставания не было, пожалуй, он даже испытывал некоторое облегчение.
– Да? – Марина фыркнула. – Я потом почитаю тебе ее интервью. Не пойму, кто из вас фантастику больше любит: ты или она? То ты Илонку чуть ли не порабощал, то ревновал с утра до вечера, то просил придумывать сюжеты для романов… Она, видите ли, устала работать твое музой! Представляю, сколько ей платят за это многоярусное вранье. Как ты вообще с ней жил? Как спал с ней?
Андрей открыл глаза. Марина перестала метаться и просто стояла напротив.
– Наверное, инстинкты одержали победу над разумом, – с иронией ответил он.
– Скорее всего!
– Отправляйся в отпуск и не беспокойся. С чем по твоему мнению я не справлюсь? Это смешно.
– Да ты сутками не ешь и не пьешь, когда пишешь свои километровые романы. Спишь по два часа и куришь столько, что пол напоминает