– Бажов.
Она в значительной мере про геологов, волшебников своей науки. И совершенно точна и реалистична в отношении спелеологии, карстологии и геологии. Насколько это возможно в художественной книге.
И в то же время она про то, что наш мир по-северному многослоен, что мы обитаем в суровом мидгарде, под которым в недрах хельхейма спят чудовища и сокровища и древние боги манси. Но над нами – асгард, где живет любовь, дарящая нам всем надежду на лучшее.
Она про людей, про чудовищ и ангелов внутри нас.
И про Урал.
Юрий Долотов, геолог и спелеолог, РСС
Глава 1. Цвет «Малахит»
1.
Со Снегурочкой что-то было не так. С виду правильная, шубка-кокошник, и сама девчонка красивая, длинноногая, и голос звонкий – на весь зал, музыку перекрывает, и вот познакомиться бы…
– А, это одноклассница теперь твоя, Богодай, из одиннадцатого «А», –директриса заметила, на кого он смотрит. – Хорошая девочка. И класс хороший. Елку к завтрашнему празднику репетируют, молодцы, – она посмотрела на маму: – Теперь после каникул жду документы, – керамическая улыбка и ему тоже: – Если хочешь, иди в зал к ребятам, познакомишься.
– Спасибо, но еще столько дел, – мама все нервничала.
Что ей сказать, чтоб наконец успокоилась? По большому счету Мур ведь на нее не злился.
– Нам к нотариусу, мы…
Снегурочка выпорхнула из дверей актового зала и едва не влепилась в директрису:
– Ой, а нам бы еще один микрофон, а то…
Глаза зеленущие, как весна. Воздух вдруг стал не нужен, и Мур перестал дышать. А, так вот в чем дело: узоры у нее на шубе-то тоже зеленые. И на кокошнике – зеленые. Цвет для Снегурочек совсем неподходящий. И косы нет, темные волосы распущенные, если погладить –шелковые, наверно… Какая ж она, эта одноклассница Богодай… Взять эту зеленоглазую себе и ото всех спрятать.
Богодай вся сверкнула, как изумруд, и снова уставилась на директрису:
– Я у завуча спрошу, можно?
Директриса милостиво кивнула:
– Спроси. Найдут тебе микрофоны. Да, вот новенький в ваш класс, знакомьтесь, – и вновь обратила внимание на маму: – Давайте провожу вас. Вы же понимаете, ситуация нестандартная, и…
От Богодай пахло яблоками. Стоять бы, дышать ею и любоваться. Мур спросил:
– Как тебя зовут, Снегурочка?
– Какая Снегурочка, – засмеялась она. – Не видно, что ли? Не узнал? Я – Хозяйка Медной Горы! Каждый новый год, с садика еще, всегда я – Хозяйка!
Что-то совсем из детства, зеленое и каменное, замелькало в голове. Но неясно:
– Я не в теме. В Петербурге на елках все больше Снегурочки, а не хозяйки. Расскажешь завтра? Во сколько приходить?
– Откуда-откуда ты? – обомлела девчонка. – Ты что тут – к нам? Что, так бывает, что ли? С ума сойти! Оттуда! Зачем?!
– Семейные обстоятельства, – не вываливать же на нее самосвал всех этих его сложностей. Да и вообще – не вываливать. Ни на кого. – Доучусь тут. С тобой. Слушай, я ляпнул, не подумав, – заторопился он. – Давай утаим это дело, а то чего объяснять всем.
– Культурную столицу тебе не простят, – нахмурилась девчонка. И тут же засмеялась: – Ладно, договорились, но, чур, мне ты правду расскажешь, чего вдруг тебя сюда занесло. Давай, завтра приходи, поможешь. И если что, ты теперь – мой парень, понял?
– Какая скорость, – восхитился он.
– А что, есть возражения? В Петербурге плачет чье-то верное сердце?
– Какие могут быть возражения под взглядом таких глаз!
– Цвет «малахит», – загадочно усмехнулась девчонка. – До завтра, да? Смотри ж, ты обещал!
– Ты тоже!
Снаружи снега, крыши, деревья стали синие, пахло тоже яблоками – разве зима может так пахнуть! Как Богодай совсем. Странная какая фамилия. Что, эта изумрудная одноклассница так и будет мерещиться? А чего ж. Красивее ведь всех девчонок, что он видел. Пусть мерещится. Только она-то что в нем увидела? Он ведь простой. Разве что парня из Петербурга? Хотя что ей до этого? Какая корысть?
Снег. Сыпало сверху, мело по белым дорожкам; в громадах строящихся домов напротив школы сверкали синие огни сварки. Какой же синий этот город. Весь день казалось, что они сошли с поезда по ошибке, что реальная жизнь осталась далеко за бесконечно громыхающим мостом над белой в синих торосах Камой, на том берегу – а тут что-то совсем другое, колдовское, как сам этот морозный город. Мимо прохромала странная, как из прошлого века, в черном, длинном до земли, старуха – она зачем-то несла старую, в облезающей краске, деревянную лыжу – одну. Может, тут в самом деле ведьмы водятся? Следом промчались мелкие пацаны с клюшками наперевес и коньками за спиной.
– Тут раньше в каждом дворе хоккейные коробки были, – сказала мама. – Ну что, родной, не передумал? Школа-то так себе.
– Школа как школа, – он оглянулся на композицию из двух слепленных трамвайчиком зданий, двухэтажного