а бредущих вдоль дороги усталых, часто нетрезвых, шатающихся людей.
Игорь терпеть не мог все эти приметы убогой действительности, так хорошо замаскированные в сияющих мегаполисах. Сами мегаполисы он тоже не очень любил.
В этот раз ему вообще не приходило в голову ничего хорошего и приятного. Настроение было бесповоротно испорчено визитом к родителям. Проведенная раз в году неделя в отчем доме давно уже стала тяжкой повинностью. Он до сих пор удивлялся, что не может побороть в себе чувство долга и отказаться от этих поездок. А давно пора бы…
Отец, вроде бы, еще и не очень старый, вполне себе адекватный на людях, все глубже погружался в маразм. Его неприкрытая жадность, которую ничем невозможно было насытить, и неугомонная тяга к власти, уже не имевшая шансов быть удовлетворенной, становились болезнью. Лечить ее он, почему-то, пытался с помощью сына.
Нет. Игорь прекрасно осознавал, что родители его вылепили, вложили, впихнули в него массу полезного, что позволило достичь немалых высот. Немалых для его возраста, образования и полного безразличия к бизнесу и политике. Если бы не старания предков, из него вышел бы ноль без палочки, о чем родители не уставали напоминать. Правда, они постоянно забывали, что все эти достижения сыну до сих пор не приносили никакой радости. А на реальные увлечения времени не оставляли. Им были неинтересны желания и увлечения единственного отпрыска, потому что пользы от них тоже было ноль. А достижения были недостаточными.
Отец брюзжал, указывал на ошибки, рассказывал, как сын его друга-депутата уже получил какой-то высокий пост, а дочка однопартийца вышла замуж так удачно, что теперь могла управлять очень успешным издательским бизнесом.
Два легальных бизнеса и несколько не очень легальных, уже на тот момент имевшихся у Игоря, его ничуть не успокаивали. Мало. Скучно. Серо и непрезентабельно.
Мать откровенно не упрекала, но всегда вздыхала и смотрела жалостливо. Боялась ребенка обидеть и рассориться окончательно. Но по всему было видно, что в душе она полностью солидарна с мужем.
И после таких вот визитов он реально ощущал себя серым ничтожеством. И бизнес, и влияние, и собственные, весьма значительные успехи, уже казались мелочью. Игорь почти физически ощущал себя таким же убогим алкашом, что прятались в развалюхах по краям дороги.
Поэтому сам садился за руль, заставляя водителя ехать в другом автомобиле. И гнал, выжимая из мощного монстра все, что тот был способен выдать своим утробно урчащим двигателем. И такая, казалось бы, мелочь позволяла вернуть самообладание, вспомнить, что все в его жизни под контролем. Что он – вполне себе нормальный, успешный мужик, достигший всего, чего хотел и не очень хотел добиться. Просто с предками не повезло. Но от них никуда не денешься. Нужно один раз в год стиснуть зубы и позволить потоптаться по своему самолюбию. Благо, что больше никому на свете этого не позволялось. Хватало и этих.
Прокручивая в памяти самые поганые моменты за прошедшую неделю, Игорь злился. Представлял, как мог бы ответить гадостью. Нахрен послать, в конце концов. Очень хотелось, порой. Но воспитание не позволяло. Забавно, что только с семьей. Все остальные в окружении ходили в эту сторону довольно часто. И без особого сопротивления. Оно было опасно, невыгодно, нереально. Всех, кто сам не пошел, отправлял принудительно.
Злые, раздраженные мысли крутились вокруг одного и того же, пока не понял, что успокаиваться не спешит. А потом пришло осознание, что раздражению очень помогал голод.
В последние пару часов пребывания в отчем доме он еле держался, чтобы не заорать и не хлопнуть дверью, в этот раз – навсегда. От предложенного матерью ужина, конечно же, отказался. Теперь придется питаться фастфудом на ближайшей заправке.
Но лучше так, чем еще четыре часа изводить себя тянущей болью в желудке…
Долго ждал, пока появится ближайшая АЗС, с более-менее известным названием. В местных забегаловках травиться не хотел. Резко затормозил, когда она показалась в поле зрения, завернул, не беспокоясь о следующих за ним людях. Они привычные, сообразят, что делать…
Несмотря на позднее время и осень, в зале толкалось немало народу. Две работающих кассы, к обеим – огромные очереди. И две такие же, если не длиннее, в туалет.
В таких случаях, действовать толпой всегда удобнее: два парня из охраны застолбили места в веренице у клозета, а Игорь с водителем стояли в ожидании, чья касса освободится быстрее.
Подозрительного вида хот-дог с какой-то странной начинкой и такими же непонятными соусами, отвратительно жидкая бурда под названием "эспрессо" – камнем упали в желудок, только усугубив страдания. Сотню раз он зарекался ничего не брать в общепите. Но такие вот расстояния в тысячу километров иного выбора не оставляли. Очень хотелось оказаться дома. Можно даже не у себя. Татьяна всегда была ему рада, хоть в час ночи заявись, хоть к семи утра, хоть в полдень. Всегда встречала на пороге, начинала метать припасы из холодильника, что-то на ходу готовить… Но добираться до ее квартиры на другом конце города – не вариант сегодня. В принципе, Игорь ничего не имел против стряпни своей кухарки. Но заснуть с теплым