дом, то ли дом строили вокруг этой яблони.
От всего этого веяло теплом и уютом. И те немногие прохожие, случайно свернувшие в проулок, начинали невольно улыбаться, глядя на открывшуюся перед ними картину. Но как только мысль о том, что же делает в центре Москвы на оживленной улице этот домик с садиком и ветвисто-корявой яблоней, и кто же здесь может жить, касалась краешка их сознания, так вдруг они вспоминали об очень важном и очень серьезном деле, которое надо было сделать немедленно. Они убегали из чудесного дворика и уже больше не вспоминали ни о доме с зеленым крыльцом, ни о трубе, из которой валил дым, ни о странном чувстве, как будто они опять стали детьми. И все же, до самого позднего вечера эти случайные посетители, сами не замечая, улыбались своим коллегам в офисе, попутчикам в метро и особенно своим детям, ждавшим их дома.
Так было обычно. Но сегодня одного взгляда было достаточно, чтобы понять, здесь что-то случилось. Дом выглядел несчастным и побитым, зеленая дверь висела на одной петле, стекла в окнах покрылись паутиной трещин. Куст сирени, вырванный с корнем, покоился на крыше. Яблоня, разломившись пополам, как от удара молнии, лежала, преграждая путь в жилище.
К дому подъехал черный автомобиль с тонированными стеклами. Даже не подъехал, а подкрался так тихо, что воробей, сидевший на ветке поваленного дерева, не испугался и продолжал оглушительно чирикать, радуясь яркому солнцу.
Из автомобиля выскочил мужчина и заспешил к крылечку, суетливо перебирая ногами. Он был невысокого роста, чуть выше ста шестидесяти сантиметров, спортивного телосложения с узким, острым лицом. Одет он был в желто-синий халат, совершенно неуместный и нелепый. Сверху на халат была прицеплена кобура. Складывалось ощущение, что мужчина собирался в большой спешке и даже не обратил внимание на то, во что он одет. Правой рукой он пытался прикрыть букву «А» на своем халате, но это у него плохо получалось.
Всё внимание странного человека было приковано к дому, он стремился попасть в него как можно скорее. Лицо коротышки то и дело вздрагивало, отражая сильное волнение и даже страх. Подбежав к яблоне, он попытался пробраться к приоткрытой двери, но ветки цеплялись за его одежду, царапали руки, хлестали по лицу. Дерево как будто защищало дом от непрошеного гостя.
Поняв это, мужчина замер на мгновение, потом крепкими, тонкими пальцами потянул к себе зеленую веточку, нагнулся к ней и что-то торопливо зашептал. Теперь продвижение заметно ускорилось, и через несколько секунд он уже стоял на крыльце.
Аккуратно взявшись за ручку и потянув дверь к себе, он прислушался. Теперь его движения изменились, стали медленными и осторожными. Коротышка на цыпочках, как большой кот, крался по дому и внимательно слушал. Вокруг был жуткий погром, складывалось впечатление, что по прихожей, по гостиной, да и по всем другим комнатам пробежало небольшое стадо бизонов, а потом пришли мыши и изгрызли все уцелевшие в доме вещи. Хотя, всё же было за что сказать бизонам и мышам спасибо, пол и стены они не тронули.
Воздух в доме был странным, в нем парило множество разноцветных кусочков бумаги, мелких щепок и осколков посуды. Лавируя между всем этим мусором, мужчина скользил прикрыв глаза и внимательно слушал. И чем дольше он находился в доме, тем печальнее и тусклее становилось его лицо. Было похоже, что здесь никого нет, кроме самого гостя.
Как вдруг, нестерпимо громкий визг пронзил всё вокруг. Коротышка смешно подпрыгнул, стряхнул с себя сонное оцепенение и с удвоенной силой заработал ногами, устремляясь к лестнице. На лице его сияла радостная улыбка. Энергично размахивая руками, он взбежал на второй этаж. На последней ступеньке он ненадолго задержался, как бы оценивая, с какой стороны идет звук, довольно кивнул сам себе и, повернув направо, ринулся к ванной комнате.
После непродолжительной борьбы с дверью он влетел в темное помещение со скошенным потолком. В углу он увидел маленькую девочку, не старше двух лет. Она сидела на куче банных полотенец и истошно вопила закрыв глаза руками.
Не проронив ни слова, странный коротышка в халате подошел к ребенку, взял его на руки и направился к выходу. От неожиданности девочка замолчала, широко открыла мокрые карие глаза и внимательно посмотрела на мужчину. Так, в полной тишине они покинули разоренный дом и сели в автомобиль. Воробья уже не было видно, и только яблоня шелестела листвой им вслед, желая доброго пути.
– Лесная улица, 49 Б, – бросил мужчина человеку, сидевшему за рулем. – И побыстрее.
– Вы уверены, шеф? – скрипучим от долгого молчания голосом спросил водитель, – это же…
– Да, – отрезал коротышка, – сейчас у нас нет другого выхода. Едем!
Егор Семенович, а именно так звали водителя, был обладателем блестящей лысины, которой очень гордился, пухлых щек и ярко-голубых глаз. При этом шея у него напрочь отсутствовала, и голова сразу переходила в мощные плечи. Росту он был среднего, но по сравнению со своим щуплым шефом казался великаном. Душа у Егора Семеновича была добрая и справедливая, а удары молниеносные и разрушительные. То ли за первое, то ли за второе коллеги прозвали его Егорушкой.
– Быстрее, быстрее! А то опять заплачет, – нервничал