её родители уехали в другую провинцию на заработки, оставив её со старой бабушкой. Бабушку не интересовало, чем занимается Мэрибель, поэтому, когда ей исполнилось девять лет, бабушка выставила её из дома со словами, чтобы она сама зарабатывала себе на жизнь.
Мэрибель стала понемногу воровать, ведь никто не хотел брать на работу маленькую, хрупкую девочку с большими зелёными миндалевидными глазами и огненно-рыжими волосами, которая в свои девять лет выглядела на пять. В те дни, когда ей удавалось найти работу, она помогала цветочнице, мыла посуду в таверне, могла отнести письмо или посылку. В день, когда Мэрибель исполнилось четырнадцать лет, один из постоянных работодателей, который не раз уже отправлял её с письмами и всегда щедро платил, в этот раз попросил её отнести письмо одному вельможе во дворец.
Придя во дворец, Мэрибель увидела длинный-предлинный коридор, вдоль которого стояли люди. Она пошла по этому коридору, пытаясь увидеть вельможу, которому должна была передать письмо. В этот момент по толпе прошёл шёпот «король…», «король…», и она отошла в сторону, чтобы дать дорогу королю. На короле был ярко-красный наряд, шлейф которого, отделанный горностаем, тянулся почти на десять метров, а большая, круглая, почти во всю ширину коридора юбка, по подолу была обшита какими-то золотыми штучками, наподобие шутовских колокольчиков.
Когда король шёл, его юбка и «колокольчики» задевали людей, стоящих в первых рядах. Мэрибель и несколько вельмож стали этим возмущаться. В это время в зал, к которому вёл этот коридор, вошла королева-мать и села на трон, стоящий посреди зала, а стража схватила вельмож и Мэрибель и поставила их на колени перед королевой.
– Это ваш король и вы все должны уважать его, – сказала королева, – встаньте. Нет, не ты, – строго посмотрела она на Мэрибель, увидев, что та тоже хочет встать. – Тебя я прощу только тогда, когда ты за три дня из пепла сделаешь для меня какую-нибудь вещь. Теперь иди.
Стража проводила Мэрибель в комнаты для прислуги. Оказавшись одна, она села за стол и не заметила, как уснула. Ей приснилось, что какая-то пожилая женщина даёт ей рождественский венок, сделанный из пепла. Она обрадовалась, что у неё теперь есть, что подарить королеве и проснулась. Открыв глаза, и увидев, что в руках ничего нет, Мэрибель испугалась, и не придумала ничего лучше, чем сбежать. Она нашла в комнате сумку, положила туда немного еды и ушла. В городе, один из стражников, сидящих в таверне, посмотрел в окно, узнал Мэрибель и снова привёл её во дворец к королеве.
– Ты хотела сбежать, – сказала королева.
– Простите, Ваше Величество, – ответила Мэрибель, и показала белый платок, который должна была передать вместе с письмом и в который она завернула немного пепла, – это всё, что у меня есть, и я не знаю, что могу сделать из этой малости…
– Если бы ты сразу пришла ко мне, возможно, я бы тебя и простила, а сейчас ты за оскорбление короля, попытку обмануть королеву и побег отправишься в наши колонии 1рабыней. Уведите её, – приказала страже королева.
Она не успела ничего ответить, а стража уже вела её по коридору в тюрьму. Мэрибель за всю свою жизнь на улице прекрасно поняла, что всё в наших руках и поэтому не стоит их никогда опускать, и что если сам себе не поможешь, то никто тебе не поможет. Она настолько погрузилась в свои мысли о том, что же ей теперь делать, что вздрогнула от испуга, услышав: «А-а-а, это ты!»
– Ваше Величество, – растерянно пробормотала она.
– Как тебя зовут? – спросил король, который уже успел переодеться и шёл навстречу с королевой-матерью.
– Мэри. Мэрибель Агилар, Ваше Величество, – и решив, что это её шанс избежать наказания, встала перед королём на колени. – Ваше Величество, простите меня, я не хотела Вас оскорбить.
– Тогда что это было? – строго, желая её напугать, спросил король.
– Ваше Величество, я бы ничего не сказала, но Ваш наряд поранил мне ногу.
– Покажи, – приказал король.
Мэрибель встала, приподняла подол платья, и король увидел красную полосу, идущую почти по всей ширине ступни.
– Простите, Ваше Величество, – повторила Мэрибель, – я…
– Куда вы её ведёте? – спросил король стражников, сопровождающих Мэрибель.
– В тюрьму, Ваше Величество. Завтра, вместе с другими преступниками, она отправится в колонии.
– Можете идти, – сказал король.
И стража отвела Мэрибель в тюрьму.
Сидя в камере, Мэрибель думала о короле. Она представляла его совсем другим… Но этот мужчина, со светло-карими, почти рыжими глазами и рыжими волосами за одну секунду завоевал её сердце несмотря на то, что был старше её почти на целую жизнь.
Мэрибель тряхнула головой, отгоняя эти мысли и образ короля, стоявший перед глазами. Сейчас ей надо думать не о короле, а о том, что делать, чтобы избежать рабства и ссылки в колонии.
Сначала её возмущало то, что король ничего не сделал. На прощение она не рассчитывала, поскольку понимала, что в данной ситуации это невозможно, но она надеялась, что король, хотя