посчитать или измерить, нельзя снять с неё какие-то параметры, из неё нельзя сделать шаблон. Формы гениальности могут быть разными и совсем не очевидными. Совсем не обязательно получать Нобелевку, чтобы быть гениальным. И вообще все эти премии, награды, знаки отличия – это все пережитки прошлого, отвлекающий фактор. Может быть, в будущем в них не будет надобности вовсе. Посмотрим!
Аннет почувствовала, что остатков ее человеколюбия не хватит на то, чтобы продолжать разговор. Нет, Тымок – конечно, прикольный чувак, забавный и смешной, но выносить его словоизлияния она больше не могла. Тымок заметил перемену в лице Аннет и поспешил ретироваться.
– Вижу, я тебя немного утомил. Тогда поспешу откланяться. Ещё увидимся, Аннет! – Тымок уверенным шагом направился к коридору и быстро вышел, аккуратно закрыв за собой дверь.
Аннет поймала себя на том, что как минимум одна вещь в новомирье ей точно по вкусу – то, что люди, которые в определённый момент становятся ей неприятны, не стремятся к продолжению диалога. «Наверное, почувствовал, что его заносит… Ещё немного – и он бы лишился наших милых добрососедских отношений». Вообще-то Аннет хотелось заткнуть Тымока за пояс, объяснить ему, что он не прав, но она не стала спорить и возражать, потому что испугалась неожиданного исхода дела. Она боялась, что в ходе диалога поставит на Тымоке клеймо «полный неадекват». И как потом дружить с таким человеком? Всё-таки на сегодняшний день её чудаковатый сосед был единственным, кого она хотя бы могла назвать человеком. Жечь с ним мосты в этом смутное время было бы опрометчиво.
Ещё Аннет отметила, что, даже не смотря на всю абсурдность их беседы, после неё она почувствовала себя значительно лучше. У неё как будто стало больше сил. Аннет решила набраться смелости и сегодня же сходить в архив. Ей срочно нужно найти своих, узнать, что с ними случилось. Сказано – сделано. Идти оказалось недолго. Первым делом Аннет спросила про Марка. Ей сказали, что он совершил Переход и куда-то переехал. Выдавать его новый адрес или какие-либо другие его координаты ей отказались. «Если он захочет, он сам с вами свяжется. Ну, или в какой-то момент вас просто сведёт нейросеть» – развела руками сотрудница архива. Аннет решила оставить свои негодования на потом и поинтересовалась о том, что стало с её мамой. «Ваша мать умерла от инфаркта во время революции. Я очень сожалею. Примите мои соболезнования!» – глядя ей прямо в глаза, сообщила обслуживающая Гульд девушка. Дальнейшие вопросы про подружек-приятельниц Аннет задавать уже не стала. Всё вдруг резко перестало иметь значение. Почва ушла у неё из-под ног. Время как будто остановилось. Тело Аннет словно налилось свинцом, оно стало таким тяжелым и неподвижным, что казалось чужеродным и бесполезным. Внутри у Аннет была пустота. Она даже подумала о том, что, возможно, раньше, до этого момента, у неё действительно была душа, в существование которой она вообще-то не верила. И только сейчас, когда эта самая душа как будто бы её покинула, она оказалась готова в это поверить. Хотя теперь уже поздно, теперь уже – какая