свои последние дни.
– Как?! – вырвалось у Вовки. – Её закрывают?
– Уже закрыли. Здесь будет… Точнее, уже есть – интернат для детей. Дело нужное, спору нет.
– А почему вы говорите с таким сожалением? – удивился я.
Илья нахмурил брови.
– Я проработал здесь почти пятнадцать лет. Не представлял себе иного места для жизни. А вот теперь приходится передавать дела другому человеку.
– Почему же вас не оставляют в интернате?
Илья вздохнул.
– У меня нет соответствующего образования. Это правда.
– Ну, а если не директором, – не сдавался я, – а завхозом или ещё кем-то?
Илья хлопнул себя по колену.
– Это уже не от меня зависит. К тому же я другого склада человек. Но, кажется, мы заболтались. Скоро стемнеет, а мне ещё вам экскурсию проводить. Поторапливайтесь!
Мы быстро доели кашу с тушёнкой, запили сладким чаем с хрустящим печеньем и почувствовали, как новая энергия входит в наши молодые тела.
– Сейчас бы на танцы… – мечтательно протянул Вовка. – На нашей турбазе скоро начнутся танцы.
– Ага, – согласился я, – танцы…
Танцы я не очень любил. Но там было много моих сверстников и сверстниц. И вечера пролетали весело. Не то что здесь…
Вскоре мы подошли к дому, который теперь стал нам известен как замок Юсупова. Илья провёл нас по широкой лестнице к центральному входу и открыл тяжёлую двойную дверь. Я обратил внимание не необычность этой двери, покрытой деревянной резьбой, возможно, восточного характера.
– А этот Юсупов, – спросил я директора, – был кто по национальности?
Илья на секунду остановился и бросил на ходу:
– Кажется, русским… А что?
– Нет, ничего.
В этот момент моё внимание привлекло большое витражное окно, в центре которого был явственно виден глаз. А за окном виднелась куча земли, которую мы выволокли из ямы.
– Это глаз? – уточнил я.
– Глаз, – быстро ответил Илья.
– А зачем он здесь? – тут же спросил Вовка.
– Символ, – пояснил Илья и добавил: – Символ данного места.
Я внимательно посмотрел через этот глаз на кучу грунта, которую сам наносил, и, конечно же, ничего не понял. Витражный глаз молча «смотрел» на этот грунт, не добавляя к сказанному Ильёй никакой новой информации.
Заметив наше замешательство, директор пояснил:
– Раньше село Соколиное имело иное, древнее название – Коккозы. Сейчас так называется речка, которая течёт рядом с нашим замком. Так вот «коккоз» переводится с тюркского как «голубой глаз». Теперь понятно?
– Понятно, – сказал Вовка, – они перенесли название на окно, чтобы и замок стал символом этого места.
Илья с удивлением посмотрел на Вовку.
– Ты молодец! Быстро схватываешь суть.
Я же вновь стал рассматривать через окно свою кучу земли, обращая внимание на то, как она видоизменяется в зависимости от угла моего зрения на этот необычный витраж. Почему-то в этот момент мне пришло в голову, что Илья нам недоговаривает всей правды. То ли он не доверяет