, так что, уж, конечно, не было ничего удивительного, что Майя полюбила меня с первого взгляда. Меня смущало, что этого взгляда могло и не случиться. Наша встреча была удивительным шансом. Такие выпадают крайне редко.
Учитывая, что к тому моменту стерва Ритка выставила меня из дома уже два месяца как, я ведь мог тогда и не обретаться в ее дворе, отмораживая зад на скамейке у песочницы, а Майя и вовсе оказалась там именно в это время совершенно случайно. Ее приятельница по совместным покупкам (да, да, при всей ее идеальности водится за Майкой такой грешок, что уж поделать) живет в соседнем со стервой Риткой доме, и Майя вышла из ее подъезда в отличном настроении, таща в сумке какое-то очередное барахло, как раз тогда, когда я уже совсем было решил двинуть в сторону магазина. Уж очень жрать хотелось.
Майя понравилась мне с первого взгляда. Да, чуть полноватая, не то, что тощая стерва Ритка, зато сразу понятно, что уж в ее-то доме водится вкусная еда и любого гостя непременно накормят до отвала, да и, безусловно, она объективно намного красивее стервы Ритки. Ну и ее доброта, конечно, сразу бросается в глаза. Поэтому я не задумываясь немедленно и очень громко окликнул ее. Может быть чуть громче, чем следовало. Уж очень я соскучился по нежности, теплому домашнему уюту и, не буду кривить душой, домашней кухне, коей я большой любитель, а уж тут-то всего этого явно было в избытке. Да, соглашусь, подход весьма меркантильный и не слишком джентльменский, но, положа руку на сердце, к женщинам подкатывают и с худшими намерениями, да и если женщина ничего об этом не знает, то можно считать, что ничего и не было. А Майя уж точно о моих тогдашних мыслях не знает и вероятность того, что узнает, стремится к нулю на максимальной скорости, ведь уж я-то точно не собираюсь рисковать нашей с ней теперешней идиллией и ее просвещать, да и вы, надеюсь, не проговоритесь.
В общем, мой, признаюсь, довольно немузыкальный вопль тем не менее привлек Майкино внимание, так оно и завертелось: в тот день мы вернулись к Майе домой вместе, где я и обосновался навеки вечные, уж не сомневайтесь. И любому, кто неосторожно посмеет высказать сомнения на сей счет, я не премину быстро объяснить, насколько он неправ. Поверьте, я большой мастак отваживать непрошенных гостей. Впрочем, вам еще предстоит в этом убедиться.
Как только Майка двинула на кухню, я сразу же вскочил с кровати и выглянул в окно. Встал я потому, что, во-первых, страшно не люблю, когда что-то в доме происходит без меня. Ну могут у меня быть маленькие слабости? Во-вторых, стоило проверить, не придется ли Майе тащиться на работу уворачиваясь от молний. Воля ваша, а есть в грозе что-то неприятное. Не то чтобы я ее боялся, конечно. Подумаешь, гроза! Но вот за Майку я всегда переживаю. Как представлю ее на улице, с зонтом, привлекающим молнию как магнит… Хотя эта гроза была довольно странной. Во всяком случае, раскат грома никакими всполохами молний не сопровождался, зато во дворе раздались такие вопли, что у любого шерсть дыбом встанет! А уж лексическому набору, с которым жителей нашего двора безостановочно ознакамливали на несколько голосов, позавидовал бы любой знаток фольклора с не слишком тонкой душевной организацией.
Посмотрев в окно, я убедился, что переживал зря. Гром оказался всего лишь грохотом, с которым мусорный бак, некогда спокойно стоявший себе на выезде из нашего, к слову, довольно просторного двора, влетел в еще открытый подвал почты в тот момент, когда почтовая машина отъехала от него.
Незадачливый почтальон только успел потянуть железную дверь подвала, чтобы закрыть его, когда во двор на полной скорости попыталась вписаться машина нашей соседки, толстухи Нинки. Даже не буду повторять избитый вопрос, задаваемый мужчинами с начала женской эмансипации: "Зачем, зачем, за каким экзотическим фруктом лучшей половине человечества понадобилось непременно управлять средствами передвижения???"
Вопрос этот впервые задал, воздевая руки к небесам, мужчина, когда первая женщина решила, что ей надоело ездить на шее страстотерпца-мужа, и она впервые взгромоздилась на козлы уже неведомой нашим современникам повозки, крепко вцепившись совершенно не предназначенными к этому рученьками в вожжи, чтобы на корню уничтожить саму идею организованного дорожного движения. С тех пор повозки многократно видоизменялись, а вот вопрос дошел до наших времен в неизменном виде.
Итак, толстуха Нинка лихо завернула во двор, на полном ходу ее микромашинка, усиленная внушительным весом ее владелицы, влетела в мусорный бак, который, кстати, еще не успела опустошить соответствующая служба – машина мусорщиков должна была прибыть не раньше чем через полчаса, а он в свою очередь по затейливой траектории и с неплохой скоростью двинулся к открытому подвалу, где нахлобучился на голову бедолаге-почтальону и накрепко заткнул подвал почты. Так крепко наша почта не была заперта, думаю, с самого момента ее открытия, недаром местные подростки регулярно вскрывали хлипкий засов на подвальной двери для своих шалостей.
В результате вышеописанного события в этот ранний час во дворе вопили сразу все, хотя, справедливости ради надо сказать, что слышно было не всех: судя по бешено дергающимся в попытке выбраться из переполненной мусором помойки конечностям почтальона, он не отставал от участников, очевидцев происшествия, а