подмечать и исправлять ошибки. Он понимал, что мог бы все делать идеально. Он четко осознавал, что именно нужно исправить в окружающем пространстве. Он с большим трудом придерживался высочайших стандартов хорошего поведения и едко критиковал тех, кто отказывался следовать правилам. Он в совершенстве овладел искусством делать все безупречно. Он оценивал все, что видел, исходя из понятий «плохое» и «хорошее», – в первую очередь себя самого.
Со временем Один стал крайне нравственным человеком и научился не совершать ошибок. Он выполнял задачи безукоризненно, всегда придерживался правил хорошего тона. Он нещадно критиковал себя, если что-то давало сбой (а так всегда и получалось), и пытался в следующий раз сделать все лучше. Но в процессе постоянного совершенствования Один утратил связь со многими аспектами своего «я». Он перестал чувствовать и делать все, что хотя бы отдаленно напоминало ошибку. Он почти забыл инстинктивные порывы, чувства, творческое вдохновение и спонтанные желания. Он разорвал контакт с внутренним пониманием того, что ему казалось правильным, но могло заслужить осуждение в обществе.
Загнав себя в строгие рамки, Один научился избегать всего, что могло считаться неправильным, закрыл глаза на глубинную внутреннюю гармонию, желания и мечты. Он часто выходил из себя, если другие не следовали правилам, но, вместо того чтобы выражать свой гнев, подавлял эту эмоцию. Его приоритетами были этичность, надежность и ответственность во всем, чем он занимался. Его тянуло контролировать все, что было в его досягаемости, чтобы наверняка все делалось правильно. И он наказывал себя каждый раз, когда это не получалось. Его стратегия выживания не позволяла ему действовать иначе. И это тоже его раздражало – но он не показывал окружающим свое раздражение.
При этом, настаивая на соблюдении правил, Один мог топать ногами, стучать кулаком по столу или подкалывать. Таким было его стандартное поведение в режиме выживания. Ему это не нравилось и приносило боль, но остановиться он не мог. Он не мог признать свой гнев, потому что злиться нехорошо. Иногда после таких вспышек он чувствовал усталость и грусть – почти позволял себе это чувствовать. Но что еще ему оставалось делать?
В итоге у Одного омертвели все реальные чувства к себе. Он «заснул» и перестал видеть свое внутреннее нравственное величие, которое проявлялось через благие намерения и искреннее желание быть хорошим человеком. Он мог только продолжать следовать правилам и тяжело работать над достижением самых высоких стандартов. Он перестал осознавать свои глубинные человеческие потребности в веселье и отдыхе и запретил себе испытывать естественное желание иногда вести себя плохо. Один превратился в зомби – очень вежливого, приличного и примерного, но зомби.
Если большинство или все из перечисленных характеристик вам подходят, то, скорее всего, вы – личность первого типа.
