>
Итак, пряничный человечек всё-таки выжил, хотя и попался на уловки хитроумной (как гомеровский Одиссей) лисы. Но даже в такую минуту, когда превращаешься в убеждённого фаталиста и тебе кажется, будто всё предрешено, ты не захлебнёшься морской пеной. Высшие силы протягивают тебе руку помощи и предупреждают: «Борись, но только не наступай на одни и те же грабли, как какой-нибудь неуклюжий баран».
Карамельный сироп стоит на самой высокой полке. Как он вообще там оказался, чёрт возьми? Никита взобрался на шатающуюся табуретку и, рискуя собственной жизнью, попытался дотянуться до заветной бутылки. Слишком маленький рост для молодого человека – страшный комплекс. Каких-то жалких 169 см, да и к тому же Никита постоянно горбился. Дурацкая привычка, от которой не так-то просто избавиться. В общем, жертва уязвлённого самолюбия не удержала равновесия и рухнула на шершавый коврик. Бутылка с сиропом неожиданно оказалась открытой и сделала сальто-мортале.
– Извините, – Никита постарался выдавить обворожительную улыбку. Но возможно ли очаровать раздражённого лысеющего мужчину, который ненавидел тратить время на пустяки? «Вот сейчас замахнётся зонтом-тростью и так выругается, что мало не покажется!» – юноша почувствовал, как по спине пробежал неприятный холодок. Кажется, самое время снять с себя эту глупую улыбку и положить голову на плаху.
Покупатель откашлялся, искоса взглянул на нерадивого кофевара сквозь пыльные стёкла ray ban (и зачем могут понадобиться солнцезащитные очки в такой бессолнечный день?) и с хладнокровным видом потребовал вернуть деньги.
– Я передумал пить этот кофе, – он постучал по полу тем самым зонтом, который в воображении Никиты уже превратился в орудие пыток. – А вам следует быть осторожнее, иначе так всех клиентов распугаете, – суровый менторский тон.
Никита поморщился от досады: да кому нужны такие жалкие советы? Так же точно и Татьяна Ларина не хотела слышать от Онегина:
Учитесь властвовать собою,
Не всякий вас, как я, поймёт.
И при чём тут Онегин? Никита встал, отряхнул брюки и помахал липкой бутылкой с остатками карамельного сиропа перед двойным подбородком посетителя.
– Да что вы! Остался последний штрих. Ваш латте уже готов, сейчас я добавлю немного сиропа.
– Не нужен мне никакой сироп! – зонт-трость выпал из трясущихся рук и с грохотом упал на давно не мытый пол. Хозяин угрюмого предмета этого не заметил. – Верните деньги.
Бариста должен быть вежливым и доброжелательным, даже когда хочется сломать покупателю нос.
– Хорошо. Деньги поступят на карту в течение суток, – отчеканил Никита. Сам виноват: если знал, что не будет пить кофе, мог бы расплатиться наличными.
Конечно, сначала посетитель даже и представить не мог, что откажет себе в удовольствии вышагивать по залитой дождём набережной со стаканчиком карамельного латте в руке. Разумеется, он бы не позабыл распахнуть свой драгоценный зонт. Но как можно разрушить такую романтику только потому, что тебе попался неуклюжий бариста? Никита покачал головой: это было за гранью его понимания. Теперь придётся платить самому и пить остывший приторный латте. Бр-р-р, вообще-то он предпочитает американо или двойной эспрессо, особенно в такие дождливые дни.
– Кстати, отдайте мне пряничного человека, – спохватился Никита.
Мужчина достал из кармана подарок от кофейни, бросил ни в чём не повинного героя народного эпоса на стол и с грациозностью слона поплыл к выходу. У пряничного бедняжки был насупленный вид. Даже вечно улыбающийся рот теперь искривился в едва ли добродушной насмешке.
Никита со вздохом облегчения опустился на стул, взлохматив и без того растрёпанные кудри. Говорят, достались в наследство от бабушки. Юноша никогда её не видел, поэтому приходилось верить родителям на слово. Золотистый волос плавно опустился в стаканчик отвергнутого кофе. Немного подумав, Никита вылил его в раковину. Вымыл руки, но не нашёл полотенца и вытер их кончиком застиранного фартука. Захотелось включить музыку, ведь посетителей всё равно не было. Nirvana или Гражданская оборона? Но русское поле экспериментов не успело привести ни к географии подлости, ни к апологии невежества, потому что слушателю вдруг бросился в глаза оставленный на полу зонт. Странно, он-то ведь точно ни в чём не виноват. Там, за дверью, проливной дождь гонит отчаянных прохожих прочь, а хозяин трости даже не подумал вернуться. Никита подхватил зонт, который так и не сумел сыграть роль плахи, и выбрался наружу. Даже фартук не снял, надеялся увидеть угрюмого человека неподалёку. Стеклянные капли со звонким смехом ребёнка застучали по куполу зонта. Бариста остановился: ему всегда нравилось наблюдать за вечно опаздывающими людьми. Никита любил представлять происходящее в замедленной съёмке, и жители туманного города превращались тогда в маленькие точки, а некоторые – в запятые.
Он впал в оцепенение, пока стоял под чужим зонтом, и уже не помнил, зачем вышел из кофейни. Навстречу ему шла девушка в кожаном фиолетовом плаще, забывшая о существовании капюшона. Впрочем, ей не требовался ни капюшон, ни зонт, она парила над лужами, точно кружилась в вальсе, и улыбалась,