скорби ветрам
Пока рано сизым дымом в облака
А значит, дышим глубоко пока.
Честный «Желаю»
Почему девяностые? Почему эта тема?
Ну вспоминать о девяностых, пытаться осмыслить девяностые – стало в последнее время мейнстримом – о них рассуждают самые разные люди. И с самых разных позиций. Для кого-то девяностые были добром, для кого-то злом. Для кого-то они ушли навсегда, для кого-то продолжаются.
Девяностые именно сейчас интересны по двум причинам. Первая – пример Украины показал, что в них можно вернуться всего за пару месяцев. Поскакали на майдане и привет. Эта история показала, как в сущности тонка та защитная стена, которая нас отделяет. Раз – и ты снова там, с галопирующей инфляцией, меняющейся властью, братками и стрельбой. Те кто тоскует о свободе и настоящей политике – через полгода взвоют, но будет поздно.
Вторая причина – наше сегодняшнее житье-бытье имеет все больше параллелей с брежневским застоем и все помнят, чем кончилась тогда попытка ускорения. Травма эта до сих пор с нами, робкая попытка Медведева наладить отношения с американцами тут же привела к проблемам и отозвалась таким болезненным эхом, что видимо стоила Дмитрию Анатольевичу второго срока. Страх перед срывом в новые девяностые – это то что объединяет нацию, и элиту и низы и блокирует попытки реформ и будет блокировать еще очень долго.
Но девяностые все равно с нами. Большая часть элиты родом из девяностых. Большая часть народа родом из девяностых. Наши привычки и страхи –родом из девяностых. И мы должны набраться смелости и посмотреть девяностым в лицо – хотя бы для того чтобы с ними попрощаться.
13 мая 2021 года. Белогорск, Россия. Здание администрации области (белый дом)
Табличка на двери кабинета
Внушала страх и трепет…
Гласила она – Ковалев И. Л., первый заместитель главы администрации.
Но я – привычно толкнул ногой дверь, так как руки были заняты – и оказался внутри евроотремонтированной приемной с красивой девочкой Иришей за столом…
Она заулыбалась
– Александр Иванович…
– Есть кто?
– Нет, сейчас один.
– Тогда держи.
Я сгрузил часть того что держал в руках прямо ей на стол (потому и дверь открывал ногой) – и без спроса – открыл дверь начальственного кабинета.
Игорь Львович Ковалев, он же Горик, он же Игорян, он же Мозг – сидел у себя за столом. Увидев у меня коробку, он поморщился.
– Ты чо, виски припер?
– Как можно?
…
– Настоящее вино, сицилийское. Оттуда привез? С небольшого семейного хозяйства. Не та блевотина, что в магазах продается…
…
– Ну чо? Показали город, а?
Ковалев поморщился, он был явно не в себе
– Чего? Игорек?
– Ты знаешь, кто такой Леонидов?
– В душе не волоку.
– А он тебя откуда знает?
– Я же сказал – не волоку. Да ты чего?
– Дверь закрой.
Я поставил коробку с бутылкой на стол и закрыл дверь.
– Точно не знаешь? Может, пересекались где? На отдыхе даже.
– Как я тебе могу сказать, если я не знаю кто это такой? Может и пересеклись где, фамилии не припомню. Чо случилось то, не трепи нервы.
– Леонидов – зам главы администрации.
– И чо? Обидели его тут по ходу, что ли? Кто, когда?
– Нет. Но он почему то хочет встретиться с тобой лично. И ради этого – он даже не улетел вместе со всеми…
Опа…
– И чо? Когда встречаемся?
– А ты думаешь, я тебе для чего отзвонил?
Игорян закрыл ноут, и сунул его в сумку. Критически осмотрел меня.
– Сойдет. Только не возбухай там, не по делу, окей? С Леонидовым посрешься, нас тут растопчут. Злопамятный дядя, многие от него пострадали.
– Где пересекаемся то?
– У Мишки. Погнали.
…
У Мишки – значит, кафе на выезде из города, там медведь деревянный стоит. Место хорошо известное в узких кругах, чего там только не было. Но перетереть там и в самом деле можно было без лишних глаз и ушей.
Мишка так Мишка.
Пока гнали туда – подумалось о том, что все же подлую мы систему выстроили, подлую. Вот мы. Мы здесь живем. Мы никуда не уезжаем, мы патриоты своей земли, вкладываемся. Порядок поддерживаем. Но стоит нам поссориться с каким-то чертом из Москвы – и нас запинают. Я не сомневался – так оно и будет. Скажут – ату их! Вон они! Бандиты из девяностых. И пофиг, что мы сделали для города и для области.
И Путин вряд ли поможет. Он тоже человек Системы, я это совсем недавно понял. Система – главнее любого человека, даже того что стоит на самом верху. Если надо – она сотрет в пыль любого.