я рудой.
Новая слезинка щекотно повисла на левой щеке. Элизабет сняла кепи и расправила узел на затылке. Перед поездкой она обрезала свои черные волосы по плечи, но все равно было жарко. Слеза зашипела на решетке под ногами. Девушка переступила с ноги на ногу, подошвы горных ботинок успели прилипнуть. Роверто посмотрела сквозь решетку и все-таки зажмурилась.
В трехстах метрах внизу огненная река Салактионы-2 медленно гнала круговороты ярко-зеленой лавы.
Исполинская платформа землян с комбинатом, космодромом и городком шахтеров высоким мостом покрывала обугленные берега ущелья, где текла река. А еще выше безупречной синевой давило близкое небо.
Салактиона-2 не признавала полутонов. Все три цвета – река, пустыня и небо – слепили неподготовленного наблюдателя.
И Элизабет устала от этой однозначности, устала от впечатлений.
«Может это возраст притупляет остроту впечатлений? А еще больше я устала от Маргарет, призналась себе она. Хочу на работу! Вот только на которую?»
Роверто почувствовала на себе чей-то взгляд и обернулась. Оператор роботов в бурой от пота безрукавке и драных шортах засмотрелся на ее затянутую в черный походный костюм фигуру, но смутился, уткнулся в планшет, и зашагал дальше. Элизабет поджала губы и приподняла очки. Проводила шахтера взглядом и…
– Госпожа Роверто! – От топота румяного пухлого пилота решетка под ногами тряслась. – Нам пора!
– Больше никого не ждем? – спросила она и нахмурилась.
«Какая я тебе госпожа? Мне всего 36 лет! Ладно, почти 37», – подумала она.
– Никого! Мадам привезла внука родителям на каникулы, а студенты останутся здесь на практику. Так что обратно летите только вы с матерью.
Роверто суетливо поспешила к шлюзу космопирса так, чтобы пилот не увидел ее гримасы. «Все считают Марго матерью. А она никакая не мать!»
По опущенному на пирс трапу Роверто вошла в трюм шаттла и по лесенке поднялась на второй этаж в пассажирский салон.
Грузная Маргарет неуклюже развалилась в желтом кожаном кресле. Элизабет она встретила победной улыбкой:
– Принеси мне кофе.
Элизабет машинально подчинилась. Женщина-второй пилот протянула ей термос и две пластиковые чашки.
«О! Я – самая стройная на борту!» – обрадовалась Элизабет, скользнув взглядом по пухлым фигурам пилотов.
Она поставила кофе на столик перед сестрой и уселась в кресло напротив. Роскошный салон, светлая кожа и светлое дерево, контрастировал с утилитарным трюмом внизу.
Роверто посмотрела, как сестра, отведя в сторону мизинец, маленькими глотками пьет горячий кофе.
«Надеюсь, шум двигателя заглушит бесполезную болтовню Маргарет», – подумала Элизабет.
Они совершенно не были похожи ни фигурой, ни цветом волос. Марго носила рыжую поредевшую с возрастом копну на голове. Элизабет, клонированная на тридцать лет позже сестры, всю жизнь оставалась жгучей брюнеткой без единого седого волоса. Генетики наделили сестер Роверто одинаковыми глазами, цвета крепкого чая, и все. Собственно, избыточный вес старшей сестры, с которым та безуспешно боролась всю жизнь, как и бездетность, были результатом генетического сбоя.
– Элизабет. Может все-таки вернешься? Подумай еще раз, – начала свою песню Марго, – С чего ты решила, что наши отношения тяготят тебя? А?
– Ты это уже сто раз говорила! – огрызнулась Элизабет.
– Но я не слышу ответа!
– Ты просто не хочешь слышать!
Двигатели взревели. Легкая перегрузка известила, что шаттл стартовал.
Шум двигателей стал ровным, и Маргарет спросила:
– А отношения с психологом тебя не тяготят?
– Что ты о нем знаешь?!
– Достаточно! Проводи меня в туалет!
Маргарет встала на ноги и наклонилась, протягивая руку Элизабет. Та поморщилась, но подчинилась.
– Мы с тобой такую книгу написали! Еще пару лет, и можешь баллотироваться в Академию! Но нет, высунуться решила!
Они поднялись по ступенькам, туалет располагался в проходе между салоном и кабиной пилотов.
– Мне надоело держаться за твою юбку, – рявкнула Элизабет.
– Так ты… – Маргарет проглотила оскорбление и захлопнула за собой дверь.
– Держишься за его юбку, – закончила реплику Элизабет и зло посмотрела на сменившую цвет эмблемку туалета, – Нечего было соглашаться ехать с тобой в отпуск. Всю жизнь только и слышу от тебя «не высовывайся!».
Семейная диктатура Марго повергла Элизабет в депрессию. «Кризис среднего возраста», – заключил психолог и рекомендовал начать новую жизнь. Марго не могла смириться с этим, люто ревновала к психологу, и заводила беседу с младшей Роверто «а может вернешься?» при каждом удобном случае. Совместный отпуск по планетам системы Гизы разрушенные отношения между сестрами не спас.
Гравитация