риятного времяпрепровождения!
***
Который день, который год
Жду когда тоска пройдет,
Так болит моя душа,
Ною, сам себя душа.
Самобичевание, рефлексия и печаль -
Ежедневно пьем мы чай.
Такова наша английская традиция,
Лучше бы мне было не родиться,
А вздернуться на пуповине,
Чтоб не стоять у магазина,
Стыдливо мелочь собирать на вина.
И не быть, как тетя Нина,
Обитающая в притоне алкашей,
Или дядя Костя, просыпаться среди камышей.
Бездонная лагуна бытия,
И по голову погряз в ней я,
Смотря
на улетающего в небо журавля.
***
Этот мрачный алчный мир
За моим окном
Для большинства незрим,
Вооружаюсь молотом:
Хочу крушить устои,
Просвещать слепых невежд -
Сколько дети твои стоят?
За сколько говно съешь?
Эпоха потребителей -
Эпоха пиздеца,
Ты продашь родителей
За место у дворца.
Мы живем в капитализме,
Каждый тут как хач-торгаш.
Лучше б мне жить в вечном онанизме
И не покупать уже пережеванный беляш.
***
Превозмогая травлю и презрение,
Деформировал себя как пластилин.
Наладилось с людьми общение,
Но стал неполноценным будто Вариан Ринн.
С годами поднабрался мудрости,
И в целом шире стал мой взор,
Нет более той детской дурости,
Из-за которой обречен был на позор.
Но тот ли я, кем должно статься было мне,
Или симулякр, получивший тело?
Ответ надо искать на дне,
На дне души, что уже истлела.
В этом театре жизни я несостоявшийся актёр,
Не попадаю в роли – профан, любитель.
Лучше снять все маски и выкинуть в костёр,
И стать, наконец, зрителем.
***
Мрачно. Юнец с лихим запалом
Бьет инакомыслящего старика забралом,
Крошится зубная амальгама -
Звуки возвышения очередного клана.
Пополняться будут станы,
Чтоб войти в врата сознания с тараном,
И быстро пало без пастуха стадо баранов,
Воздух пропитан скорбью, но все идет по плану.
В лесу после жестокой стычки
Утро соберет ансамбль птичек,
И легкий летний ветерок развеет мглу,
Земля уже забудет вчерашний беспредел,
Но люд, запутавшись в гордиевом узлу,
Ещё наворотит ужасных дел.
Нельзя нам предаваться злу,
Желательно, чтоб дикий нрав осел.
И дабы прозябать нам в с миром в единении,
Всем должно приручить своего зверя.
***
Мне вечно быть, как князь Андрей,
Уткнувшись в небосвод Аустерлица,
Наблюдая за бесконечной вереницей,
Пытаться убедить себя, что не плебей.
Жизнь не мила мне в иллюзорном мире,
Ну а реальность вызывает отторжение,
Что влечёт за собой духовное сожжение
И тяжесть многотонной гири.
Братскими узами скреплëн я с суетой,
Но как давно гласит: «в семье не без урода».
И только он облачится в императорскую робу -
Я сам себя отправлю на убой.
***
Ненависть внутри меня рвется наружу,
Желание лишь ëбнуть эту ëбанную клушу,
Вокруг балаган, хочу надеть беруши,
Обжираться сушами и бить баклуши.
Меня не радует ни жара ни стужа,
Если б мог рыдать, уже была бы лужа.
Каждый день бухаю, на утро меня сушит,
Да, я не Гоголь, но пишу про неживую душу.
Выигрываю в карты, но хожу в дураках,
Мной будет гордиться лишь отцовский прах.
Никчемный