орода.
Ночь. Виртуальный таймер игрового интерфейса показывал отметку в двести три дня. Парень закрыл статус персонажа, глазами смахнув тот в сторону. Усмехнулся. Из рваной раны на животе медленно вытекала кровь. Стоило только положить на нее руку, как начала густой жидкостью просачиваться сквозь пальцы. Медленно, неспешно растекалась под ним на гладкой и скрупулезно отполированной поверхности пола. Над сидящей фигурой парня склонялся громадный зверь. Скаля пасть, утробно рычал, склоняясь мордой все ниже. Желтые, длинные клыки, взъерошенная и жесткая шерсть, облезшая в некоторых местах. Бугры напряженных мышц. И бесчисленное количество порезов, сочащихся зеленой кровью.
– Последняя жизнь, – обреченно прошептал.
Глаза снова устремились вглубь интерфейса, вызывая статус персонажа. Затем взгляд вновь устало упал на количество проведенных в этом мире дней. Цифра сдвинулась. Вместе с полночью наступил и двести четвертый день. Зверь шире раскрыл пасть. В тот же момент нестерпимо защипало глаза и нос от смрадного дыхания. Краем глаз парень видел вокруг, в узком коридоре помещения, кляксы крови, украшающие белоснежные стены, и трупы. Слишком много трупов. Он – последний выживший из всей экспедиции, что самонадеянно сделали вылазку на поверхность.
Вдруг время замедлилось, останавливая свой неспешный ход.
– Да, – отозвался закадровый голос, – это я. Как докатился до такой жизни? Что ж… – тяжелый вздох прервал его речь на пару секунд. – Моя история полна неприятностей и всяких гадких поступков. Этот один из них и, думаю, последний. За все время встретил на пути целое множество пороков, но, – слегка улыбнулся, – хороших, теплых моментов – точно не меньше. Я был рад прожить именно такую жизнь. Хотя, кто знает, быть может еще выпадет возможность увидеть солнечные лучи и коснуться звезд. Но как все начиналось? Ты ведь… – замялся голос. – Ведь за этим здесь?
Пятью месяцами ранее.
Планета Земля. Далекое будущее.
– А он что? – без стеснения во весь голос заржал двухметровый амбал.
– Сказал, что не будет оплачивать, и оставил их в качестве выкупа за себя. Бедные весь день сидели…
Парень, на вид двадцати лет, прошел мимо столика с подвыпившими гостями. Двигался неспешно. Глазами все время осматривался из-под натянутого чуть ли не на лицо капюшона. Заведение, в которое тот зашел, не славилось хорошей репутацией. Но у юного преступника не было другого выбора: он должен был заказ выполнить. Руки держал в карманах куртки. Не хотел показывать татуировки, выбитые прямо на тыльной стороне каждой ладони. За его голову положена неплохая награда в ближайших секторах города, так что парень избегал любой возможности себя опознать.
– Упс, – в притворном извинении скривился неприятной внешности постоялец заведения.
Мужчина развернулся за столом и выставил ногу на пути идущего парня. Тот остановился. Смотреть в сторону провокатора не стал, сильнее опуская голову, отчего тень от капюшона скрыла и рот.
– Заведение у нас, – продолжил мужчина, – очень приличное. А тут такой, как ты, всю атмос… – запнулся. – Атмосф…
– Атмосферу, – подсказал рядом сидящей.
– Вот ее! Ее ты портишь, понимаешь?
Подтянул стопу обратно к себе, убирая подножку, и медленно поднялся. Ростом мужчина был на пол головы выше парня, а из-за комплекции щуплый юноша и вовсе казался еще меньше. Деревянные доски пола под весом чуть скрипнули.
– Плати, если не хочешь, чтобы мы тебя вышвырнули, – с хитрым оскалом произнес постоялец, склоняясь ближе.
От него пахло перегаром. И, судя по тому, как защипало нос – недельным. Если не месячным. Чтобы все сильнее наклоняющейся мужчина не увидел скрытое за капюшоном лицо, парень поспешно пошарил рукой в кармане куртки и достал пару монет. С силой толкнул постояльца в грудь, выпуская из ладони сжимаемые деньги. Монетки со звоном посыпались на деревянный пол заведения, а пьяный мужчина прогнулся в спине, сделал шаг назад и споткнулся о вторую ногу, грузно падая обратно на свой стул. Одна из ножек слегка треснула под тяжестью удара. Парень же молча продолжил идти дальше. Ему в спину ошарашенно смотрел пьяными глазами мужчина. Не знал, что делать, так что просто продолжал сидеть. Впервые он испытал к себе такое «неуважительное» – исходя из его медленно плетущихся мыслей – отношение. Злость объяла постояльца. Остальные гости заведения продолжали галдеть и веселиться, никто не обратил внимания на маленькую стычку.
– Не надо, – еле донеслось из-за шума до ушей парня, – ты помнишь, что тебе обещал хозяин в прошлый раз, когда ты подрался? Нас же больше никуда из-за тебя не пускают!
– Но он… – с новой вспышкой ярости начал пьяница что-то доказывать.
Однако его голос вскоре слился в общем гомоне. Парень не переставал поглядывать по сторонам, но порой все его внимание захватывали мысли о дальнейшей жизни преступником. «А ведь, – подумал, – когда-то меня точно должны будут поймать. Не могу я так вечно скрываться. Да и жизнью подобное не назвать».
«Таверна».