Не нашел я разве что упоминания гигантского зеленого леса, посреди которого они решили разбить свой лагерь. Могу поклясться, на их месте я бы исписал заметками об этой интригующей долине каждый клочок бумаги, который бы смог найти, включая мягкие надувные стены палаток. Уверен, среди этих записей точно были наблюдения и самого леса, и описания каждого куста и каждого дерева в отдельности, которые в тот момент не попались мне на глаза. На полное прочтение всех этих документов требовалось несколько часов, и я, доверху наполнив ими рюкзак, решил не тратить время и вернуться к тексту в лагере.
Мои коллеги Браун и Окс также не нашли среди записей чего-то, что сразу бы бросалось в глаза, хотя стоит отметить, что файлы из другой палатки, у которой обвалился потолок, а на стене красовалась рваная дыра, были практически полностью испорчены и не поддавались расшифровке. Часть ткани потолка лежала на кофрах с научным оборудованием, среди которого Аарон заметил и образцы более продвинутые, нежели те, которыми оснастили нашу экспедицию. Он даже отметил, что цифровой микроскоп, лежащий среди них, был на голову выше того, что имелся в нашем распоряжении.
Среди бумаг Аарону удалось найти несколько довольно старых карт, на которых еще не было отмечено пылающего жизнью зеленого оазиса. Карты представляли собой покрытые водонепроницаемым полимером снимки со спутника, которые полностью повторяли тот ландшафт, что мы видели на голографическом столе на мостике лайнера. Но именно отсутствие какого-либо упоминания леса, который точно последний десяток лет здесь находился, и выдало их возраст. Странным мне показался лишь тот факт, что на найденных картах и на той, что я видел на корабле, совершенно не было заметно влияния непрерывно растущего уровня океанов. Но откуда вообще здесь взялись эти карты, раз экспедиция «Вергилия-1» стала первой за несколько десятилетий, ступившей на берег Антарктиды?
Один из подчиненных Буллера сделал еще несколько пугающих открытий. Это были прогнившие до самых костей останки двух человек, наполовину выступающие сквозь мох и невысокий кустарник морошки. Но если называть вещи своими именами, то это были просто скелеты в костюмах, полностью лишенные какой-либо плоти. Ни я, ни даже доктор Браун не решались сказать, как давно они умерли, учитывая чудовищную степень их разложения. Черепа были покрыты высушенным лишайником, а сквозь рваную некогда белую форму росли стебли молодых елей, обвивая корнями обнажившиеся кости. По одежде было понятно, что эти несчастные с большой вероятностью не имели отношения к военным и, скорее всего, были такими же учеными, как и мы. Странным был тот факт, что останки, карты и сам внезапно разросшийся лес противоречили друг другу. За последние четыре десятка лет на континент не ступала нога человека, если только кто-то из неподконтрольных ООН стран не решил без лишнего шума колонизировать вновь открывшийся беззащитный берег. Этой рабочей версии мы будем придерживаться еще долгий период времени.
Наши