кипятка из самовара, стилизованного под тульский, взял кусочек сахара, аккуратно положил на язык и запил жидкостью, напоминающей по цвету коньяк. Сказал вдруг:
– Давай выпьем коньячку? На посошок, перед дорогой, а?
– Мне уже хватило спирта. Голова гудит, и такое ощущение, что я попал не в тот вагон, извините за банальность…
– Так, стоп, мой друг. Я ведь ничего не прошу сверхъестест-венного. Лишь прошу оставаться моим надёжным партнёром. Ты знаешь, чем ты обладаешь? – Он смотрел на меня без злости в глазах, похоже, ему было даже весело. – Говорю почти официально, правда, без протокола: ты партнёр и хозяин семи процентов всего капитала… – Помолчал, выждал паузу, продолжил: – Как, брат, не хило?
Молчание затягивалось, он, конечно, понял, что я высчитал сумму от пяти миллиардов, но одновременно увидел, что ни радости, ни тем более восторгов не выражаю, и это его крепко озадачило. По правде сказать, мне почему-то было всё равно: я не осознавал реальности этих денег, того, что они каким-то образом вошли в мою жизнь. И главное, наверное, я совершенно не понимал, почему они стали принадлежать мне и что можно с ними делать. Вспомнил фильм – «Банковский билет в миллион фунтов стерлингов», который не так давно смотрел в подлиннике на языковой практике в университете, невольно заулыбался. Бобо вскинул брови, не понимая причины улыбки, заговорил, чуточку нервничая:
– Чтобы тебе стало понятно, Александр, коротко объясню. Мы создаём фонд поддержки социально значимых проектов, под него совет директоров холдинга выделил сумму на десять лет успешной работы. Все документы, включая устав, формы финансовой и другой всевозможной деятельности, зарегистрированы в инстанциях, ждут человека, который сумел бы раскрутить этот маховик. И именно ты не просто должен стать таким человеком, ты, подчеркну особо, реальный хозяин этого фонда. В его совет войдут самые именитые люди, их авторитет безупречен, гранты от их имени не будут вызывать и тени сомнения. А взамен – наша компания получит налоговые льготы и другие послабления, авторитет и лояльность… – Бобо Константинович замолчал, вдруг снова заулыбался, закончил, – общества и власти. Поверь, Саша, это стоит таких денег!
Ну вот, теперь мне стало намного понятнее, что задумал Бобо. Всё гениальное просто: вкладываешь доллар в лояльность к власти, получаешь её защиту, поддержку и преференции. Да, у нас, россиян, всё так: в доме надо стоять передом к тёплой печке и помнить, что ласковый телёнок двух маток сосёт… «Осталось только как-то привязать к проекту моего деда Николая, – неожиданная мысль пришла мне в голову, – и я, его наследник и продолжатель, по праву займу место хозяина фонда. Ай да Бобо! Ай да сукин сын…»
– Проработаем идею до конца, тогда расскажу в деталях, но есть мысль назвать фонд именем твоего деда, Николая Ивановича Караванова, создателя и организатора первого общественного телевидения и т. д., и прочее…
– А я –